Журнал «Вокруг Света» №10 за 2007 год

Ведь Феодоре требовалось удержать одного мужчину, и играть с огнем она не собиралась. Византийцы ценили и уважали узы брака. Кажется, в их мире, по сравнению с временами Римской империи, разводов стало заметно меньше. Если в Древнем Риме мужчины и женщины меняли супругов три, четыре и даже десять раз, то византийцы так не поступали. Вместе с тем развод практиковался. Например, императрицу Марию ее муж, император Константин VI, полюбив другую, услал в монастырь. Так что Феодоре было чего опасаться. Дорожа привязанностью императора, она как могла стремилась сохранить красоту, имя верной жены и уберечь себя от соперниц.

Версий о том, как познакомились Юстиниан и Феодора, несколько. По одной из них, он увидел красавицу в окне то ли ее, то ли какого-то другого дома и приказал послать за ней под вечер. По другой — их свела богатая актриса Македония, которая бывала во дворце и даже состояла в переписке с императором. Именно Македония приютила юную Феодору, вернувшуюся после скитаний по Египту. В страну пирамид та попала любовницей тирийца Экебола, отправленного из Константинополя на северный берег Африки наместником земель Киренаики. Сколько времени она провела с ним, доподлинно неизвестно, но к этому периоду жизни будущей императрицы приписывается рождение ее ребенка (по одной версии, девочки, по другой — соответственно, мальчика), которого она оставила будто бы в Александрии. Прокопий Кесарийский сообщает о ребенке Феодоры иное, говоря, что в свою бытность на сцене она часто беременела, и всякий раз ей удавалось избавиться от ненужного потомства, но однажды пришлось родить. Младенец, которого назвали Иоанном, тогда остался на руках одного из ее любовников. Когда ребенок подрос, он захотел увидеть мать, «подумав, что она будет рассуждать так, как подобает человеческому существу». Но Феодора испугалась, что эта история может дойти до ее мужа, и с тех пор мальчика Иоанна никто не видел. Вот такая «тайная история»…

О пылкой интимной жизни царственной четы знал весь императорский дворец. Юстиниан боготворил супругу, а она до самой своей кончины в 548 году оставалась молодой и красивой. Красота была залогом всемогущества императрицы. «За телом своим она ухаживала больше, чем требовалось, но меньше, чем ей хотелось бы, — вставляет очередную шпильку летописец. — Ранее раннего она отправлялась в бани и очень поздно удалялась оттуда. Завершив омовение, она направлялась завтракать, затем отдыхала. За завтраком и обедом она отведывала всякой еды и питья, сон же у нее всегда был очень продолжительным, днем до сумерек, ночью — до восхода солнца». Он же признает, что Феодора была красива лицом и к тому же «исполнена грации, но невысока ростом, бледнолица, однако не совсем белая…» (На знаменитой мозаике в церкви Сан-Витале в Равенне императрица изображена уже в зрелых летах, облаченная в пурпурный плащ, украшенный сценой поклонения волхвов. Возможно, строгий официальный портрет не позволяет судить о большей части ее достоинств.) Говоря о привлекательности Феодоры, Прокопий Кесарийский обращает внимание на ее необыкновенно живую натуру, женское кокетство, неистощимость на выдумки, веселость и остроумие. Шутки, которые отпускала василиса, передавал из уст в уста весь Константинополь.

Правда, юмор византийцев требует отдельного внимания. Остроты Феодоры нам могут показаться несмешными и довольно странными. Шутка могла состоять в том, что императрица сговаривалась со своими придворными, что на любые слова такого-то сенатора они хором станут отвечать: «Какая же у тебя грыжа!», так что жертве оставалось повернуться и уйти. Идущий из народной среды юмор был часто привязан к темам тела и секса. Неудивительно, что отцы церкви, особенно Иероним и Василий Великий, отвергали смех как несовместимый с христианством, а распространенный афоризм гласил: «Христос никогда не смеялся».