Журнал «Вокруг Света» №12 за 1987 год

Здесь нужно сделать маленькое отступление. Дело в том, что после многочисленных пожаров Муром с 1788 года стал застраиваться по плану инженера-землемера Пылаева прямоугольными кварталами и сохранил эту планировку до наших дней. И хотя в нем теперь насчитывается больше сотни улиц, найти дорогу к любой точке не так уж трудно. Широкая Московская упирается на площади 1100-летия города в улицу Ленина, протянувшуюся на тринадцать километров вдоль берега Оки, естественной границы Мурома с востока. Все остальные улицы и переулки идут параллельно одной из двух этих главных. Увы, решив ориентироваться на зафиксированные в истории точки, я не учел одного. Многих из них уже давно нет и в помине: Миллионки, Фабричной и окружавших их овражистых пустырей, где накануне революции 1905 года проводили военные занятия рабочие дружины.

Свернув с Московской на улицу Льва Толстого, я вышел на просторную площадь Победы с новым Дворцом культуры и монументом, где возле гранитной стелы склонил у вечного огня голову отлитый из бронзы солдат, а затем взял курс на юг. Позади оставался квартал за кварталом, но вид улиц не менялся: все те же многоэтажные дома, магазины, детские площадки. Попробовал идти «лесенкой», сворачивая в переулки, однако городской пейзаж оставался прежним. Разве что шире стали свободные пространства между домами да больше зелени.

Наконец, когда впереди завиднелась железнодорожная насыпь, я решил обратиться за помощью к кому-нибудь из местных. Только улица, как назло, была пуста: всех разогнала жара. Лишь в тени козырька у одного из подъездов сидела молоденькая мама с коляской.

— Простите, не подскажете, как найти Бучиху? — обратился я к ней.

На лице женщины появилось недоумение — видно, слишком нелеп показался ей мой вопрос.

— Здесь должно быть такое место — Бучиха, пустыри, где до революции рабочие устраивали маевки,— попробовал подсказать я.

Молоденькая мама уверилась, что я не разыгрываю ее, однако твердо заявила, что, сколько она здесь живет, ни о какой Бучихе не слышала. И потом у них, в Южном районе, за последние годы столько понастроили, что пустырей не осталось.

Неудача с «фабричными трущобами» охладила мой пыл к историческим розыскам. Значит, нужно ограничиться памятными вехами, наверняка сохранившимися до наших дней. Набралось их не так уж много. Ансамбли Троицкого и Благовещенского соборов. Построенная в середине прошлого века водонапорная башня, высокими стрельчатыми окнами напоминающая присутственное место. Бывшие торговые ряды. Похожий на древнюю крепость вокзал. Двухэтажный особняк с колоннами на Тимирязевской улице, где в ноябре 1917 года было провозглашено установление Советской власти в Муроме. Мемориальный дом-музей академика живописи И. С. Куликова. Но, чтобы в натуре познакомиться со всем этим, походить по городу в последующие дни пришлось много.

Я воочию увидел, с каким уважением относятся к истории в Муроме, не полагаясь лишь на мемориальные доски, мимо которых, чаще всего не замечая их, пробегает наш торопливый современник. Убедили в этом и «Былинный камень», и три высоких гладкоствольных сосны при въезде в город, словно ожившая запевка песни о муромской дорожке, немало повидавшей на своем веку. Два столетия назад по приказу императрицы Екатерины II везли по ней в Москву в железной клетке предводителя крестьянского восстания Емельяна Пугачева. Под конвоем мчали в ссылку Радищева и Герцена. По собственной воле спешили в далекую Сибирь жены декабристов. А теперь рядом с некогда пыльной и ухабистой муромской дороженькой тянется парк 50-летия Советской власти, похожий на заповедный сосновый бор. Деревья в нем ровесники века. Посадили их в девятисотом учащиеся реального и городского училищ на «ничейной земле», а ухаживал и берег весь город. Бережение истории отчетливо виделось и в строительных лесах вокруг реставрируемого Троицкого монастыря, великолепного архитектурного памятника середины XVII века, и в создаваемой в городе охранной исторической зоне. Но особенно почувствовал я это при посещении местного филиала Владимиро-Суздальского историко-архитектурного музея -заповедника.

Когда я днем пришел туда, просторный двор перед старинным особняком звенел от веселых голосов загорелых ребят, принаряженных в белые рубашки с алыми галстуками. Были каникулы, и, видимо, в каком-то пионерском лагере решили провести экскурсию. Хотел было наведаться сюда в другой день, когда обстановка будет поспокойнее, но директор музея Ольга Александровна Лукина рассмеялась, услышав об этом:

— И завтра, и послезавтра будет то же самое. У нас все лето расписано между пионерскими лагерями. Стараемся за каникулы познакомить с экспозицией музея как можно больше ребят, благо Ока под горой, «Ракеты» ходят регулярно.