Журнал «Вокруг Света» №12 за 1987 год

Каранджа опять зашипел на нас, и мы больше не разговаривали, молча глядя на край ущелья, где стояли солдаты, и на слонов, медленно спускавшихся по тропе. Прошло почти полчаса. Наконец патрульные собрались вместе и отправились обратно в лес.

— Надо подняться выше,— сказала Мери,— чтобы Тембо увидел костер. Небо ясное, будет луна, и мы сможем спуститься при ее свете.

Каранджа коротко кивнул, повернулся лицом к вершине и пошел. Я чувствовал, что ему этого не хочется, что он волнуется все сильнее и сильнее.

Пройдя еще сто футов, мы добрались до широкого карниза под скальным поясом. Здесь мы устроили привал и долго смотрели, как небо приобретает нереальный зеленый оттенок, а растущий на глазах диск солнца уходит за край земли. Плоские горные кряжи за озером становились черными, облака над Марой внезапно вспыхнули, небо потемнело до лилового.

Мы начали обшаривать ниши в скалах в поисках сухих дров и складывать их на карнизе. Показались звезды. Когда собирать хворост стало невозможно из-за темноты, Каранджа начал разжигать костер. Дрова были мокрые, но постепенно показались язычки пламени. До восхода луны оставалось меньше двух часов. Мы подкладывали веточки до тех пор, пока куча дров не запылала. В бархатную тьму взвились снопы искр, отсветы пламени плясали на скалах, наши лица стали красными, вокруг бесновались тени.

Каранджа выстрогал длинную палку и стал с ее помощью растаскивать угли так, чтобы они издали казались длинной стрелой, указывающей вниз, в ущелье и в сторону озера.

— Думаешь, он увидит? — спросила его Мери.

— Если смотрит в сторону Кулала.

Из-за края Чалби показалась луна, похожая на громадный тяжелый светильник. Она была чуть оранжевой, словно подсвечивалась изнутри. Каранджа опять пошел за дровами. Он был африканцем, и луна тоже была африканская, поэтому Каранджа воспринимал ее как должное, но мне этот пейзаж казался неземным.

Я встал и отправился в расселину в скалах, где Каранджа орудовал пангой, срубая ветки для костра.

— Почему вы здесь? — спросил я. Он повернулся ко мне, опустив руку с пангой.

— Я не хочу, чтобы армия обложила Тембо в этом ущелье. А если он убьет майора Кэрби-Смита... и то, и другое плохо политически. Есть лучше я с ним.

— А чем вы можете помочь?

— Может быть, ничем. Не знаю. Есть трудно для меня. Я африканец, и нет влияния за пределами моей страны. Я не могу писать про слонов. Но теперь, когда я увидел, что происходит тут, как они карабкаются по ущелью, все вместе на этой горе, и направляются к озеру Рудольф...— Он помолчал.— Он и я, мы думаем одинаково теперь, и я имею друзей в правительстве. Когда они узнают, что и я тоже пытаюсь остановить это убийство... Слоны — часть нашего наследия, и, может быть, я доживу до того дня, когда они снова перейдут Кулал, но теперь уже в обратном направлении, и двинутся туда, где они жили, когда я был молодым человеком,— в охраняемые районы, где весь мир снова сможет увидеть их — спокойных слонов, живущих в мире и с достоинством пестующих своих слонят. И не будет чувства голода, и не станут они в ужасе нападать на все, что движется.— Он с улыбкой покачал головой.— Может, это сон, но таковы мои надежды.

Пораженный такой бездной чувств, я несколько мгновений не мог ничего сказать. Наконец я проговорил:

— Вы доиграетесь до того, что вас убьют, если начнете опять палить в Кэрби-Смита. Может, у вас и есть друзья среди политиков, только до них ведь далеко.

— Убьют так убьют,— он усмехнулся, сверкнув белыми зубами.— Но если меня убьют, об этом сообщат в прессе, и все узнают, что Каранджа умирает потому, что он есть против политики истребления.— Он хлопнул меня по спине.— Не надо бояться.

Мы потащили ветки к огню, но они не загорались. Скалы освещала луна, ставшая яркой и белой. Под ее лучами пустыня превратилась в снежное поле.

— Мы сможем отыскать дорогу вниз,— сказал я, но Мери покачала головой.

Вдруг я заметил, как возникший вокруг луны нимб потускнел, а мгновение спустя она исчезла, и моего лица коснулся холодный влажный воздух. Нас стремительно окутали облака. В ущелье сверкнула ослепительная молния, и тут же раздался гром, от которого, казалось, задрожала вся гора. Подул ветер, начался дождь. Гром не смолкал, молнии непрерывно озаряли скалы, под которыми мы укрылись от дождя. Воздух наэлектризовался, я чувствовал это, сидя в расселине и прислушиваясь к буре, которая надвигалась на нас из-за ущелья. Это было похоже на артиллерийскую канонаду, шум стоял оглушительный.

Я не помню, как заснул, а проснулся с рассветом. Воздух был холодный, промозглый и неподвижный, а туман вокруг нашего карниза создавал впечатление, будто мы заточены в пустоте. Я ничего не видел, только скалу, уходившую в облака позади нас.

— Мы идем вниз теперь,— подал голос Каранджа.