Журнал «Вокруг Света» №12 за 2005 год

Вернемся, однако, в наши дни и к целям путешествия. Воссоединившись, обе группы экспедиции «Вокруг света» не спешили покинуть район горы Кинабалу: нам необходимо было найти и запечатлеть еще один экспонат эволюционной «кунсткамеры» Калимантана, и «прятался» он от нас дольше, чем все непентесы, вместе взятые. Несколько глубоких вылазок не дали результата, что и неудивительно: самый большой на Земле цветок, раффлезия, вырастает всегда непредсказуемо. Эволюционная дорога крайней паразитической специализации лишила его наземных вегетативных частей — корней, стеблей и листьев, а гигантский, до двух метров в диаметре (!), цветок, похожий на что угодно, но только не на то, что мы привыкли называть цветами, раффлезия образует прямо на своем «хозяине», лиане из рода Tetrastigma.

«Возможно, это самый великолепный цветок в мире… Он имеет размеры от края до края лепестков более ярда, его нектарник, шириной 9 дюймов, настолько глубок, что в него может поместиться, по-видимому, не менее полутора галлонов воды …»

Сэр Стамфорд Раффлз, 1835 год

Биологический комментарий — 4

Появление «прямо из земли» этих огромных, напоминающих сизые баклажаны, почек непредсказуемо и не имеет сезонности. Большая их часть еще во «младенчестве» сгнивает либо съедается дикими свиньями. Созревание каждой почки длится в точности, как человеческая беременность, девять месяцев, а цветет раффлезия всего три дня. При этом она, как правило, распространяет сильную вонь, неотличимую от запаха гниющего мяса, что привлекает насекомых-падальщиков. Считается, что они и опыляют раффлезию, хотя прямых доказательств пока нет. Техника распространения семян также неизвестна — возможно, их переносят муравьи, термиты, те же свиньи или даже слоны, которые едят цветки, а потом перерабатывают их в кал. До сих пор раффлезия ни разу не была успешно перевезена или культивирована в искусственных условиях.

Успех ждал нас в западных предгорьях, неподалеку от знаменитых горячих источников Поринг. Был он, впрочем, неполным: раффлезия Кейти, обнаруженная нами в бамбуковой чаще, уже отцветала и утратила свой знаменитый пронзительно-пурпурный цвет. А без него цветок и подавно трудно опознать. Даже ботаник Ланге долго отказывался верить, что перед ним не муляж, изготовленный туземцами для забавы приезжих простаков. Вдобавок этот истинный монстр эволюции на ощупь производит абсолютно искусственное впечатление, будто сделан из каучука, очевидно, чтобы трупные насекомые не почувствовали «подвоха». Лишь присмотревшись и ощупав растение, обнаружив на нем густое «эротическое» опушение, а также плесень, муравьиные погрызы и другие свидетельства скорого распада, авторы убедились, что никто не подшутил над ними. Слава богу, мы и здесь успели вовремя.

Глава IV

Последние убежища «лесного человека»: Сепилок и Кинабатанган — Рак джунглей и его метастазы — «3амечательные вещи»: контрабанда опиума и орангутангов — Людская алчность и людское милосердие

Если бы Альфред Уоллес жил на Борнео в наши дни, то, вероятнее всего, эволюционная теория все равно состоялась бы — разнообразие видов и феноменов, которым мы располагаем, все еще велико. Однако ему пришлось бы сильно поторопиться, чтобы не остаться в разгар работы без материала. На всем протяжении экспедиции нас не оставляло чувство печали, сопутствующее, вообще-то, всем современным «полевым» натуралистам. Ведь вот, с одной стороны, перед нами сказочные пейзажи первичных лесов, этих соборов естественной истории, с невероятной плотностью жизни на единицу площади и так далее. А с другой — мы в силу профессии лучше других понимаем, какими темпами все это деградирует, и приходим к выводу, что спасти старейшее на планете экологическое сообщество не удастся…