Журналист для Брежнева или смертельные игры

Женский голос: Послушай! Это не так! Они ищут какого-то корреспондента, которого как-будто бы ты украл, и говорят, что ты убил какого-то мальчишку! Витя, это правда?

Мужской голос: Заткнись, дура! Никого я не убивал! Кто «они»? С кем ты разговаривала?

Женский голос: Утром в гостинице меня кадрил какой-то майор из Одессы. Он учится в милицейской академии. Им всем раздали три фотографии – твою, этого корреспондента и еще какого-то типа, мне кажется, я его видела один раз с тобой. Витя, Витенька! Зачем ты влез в это дело? Зачем?!

Мужской голос: Подожди, не ори! Что он еще говорил?

Женский голос: Я не помню! Я увидела твою фотографию и с ума сошла!

Мужской голос: Ну так вспомни! Вспомни, что он еще говорил?…

Я наклонился к Светлову, спросил:

– Чья это квартира?

– Уже выяснили, – ответил он. – Сысоев Виктор Владимирович, начальник Главного Аптечного управления Министерства здравоохранения Союза. Сейчас он в Женеве на симпозиуме во главе делегации медицинских работников, а вся семья на юге, в Пицунде.

Между тем по радио звучал плачущий, с надрывом женский голос:

– Витенька, что теперь будет?! Что теперь будет?!

– Ничего не будет. Все будет нормально! – отвечал злой и не очень уверенный голос Акеева. – Во-первых, я никого не убивал! А во-вторых, через неделю приедет шеф и вытащит меня из этого дерьма. Я же не на себя работаю…

– Витя, а может быть, сейчас по-тихому уехать в Котлас? Досидишь у папы в лагере, никто и не узнает, что ты был в Москве, а? Давай уедем!

– Давай, дурачок, давай! – нетерпелива сказал у пульта Светлов. – Выйди из квартиры…

Но Витя Акеев дурачком не был, он сказал своей Леночке:

– Дурочка! Если они меня в розыск подали, значит и до лагеря завтра дойдет. И вообще мне теперь отсюда выходить нельзя, ты что! За тобой слежки не было? Это что за машина стоит под окнами?

– Она и раньше стояла, когда я приехала. Витя, ты не бойся! У меня же папа чекист, я, знаешь, сколько по Москве ходила, проверяла, следят за мной или нет. Я сначала с перепугу даже весь этот морфий в сортире выкинула, две коробки, по сто штук. Потому что мне на каждом углу шпики мерещатся. А потом в ГУМе в очереди стояла за французским бельем, успокоилась. Представляешь, за двадцать человек до меня французское белье кончилось!

– А сюда как попала? На метро?

– На такси. Но ты не бойся. Меня такой старичок вез трухлявый, я специально выбрала…

Тут же все дежурившие в зале оперативники покатились от хохота. Капитан Федотов, несмотря на пожилой возраст, был известным любителем женского пола, и, назвав его «трухлявым старичком», Смагина на всю жизнь приобрела заклятого врага в МУРе, а Федотов, похоже, надолго теперь получит кличку – «трухлявый».

Между тем, разговор в квартире продолжался: