Журналист: Назад в СССР

На нос мне тут же уселся здоровенный комар и больно укусил, после чего стремительно удрал, так что мой яростный хлопок по носу вкупе с яростным матерным восклицанием прошли впустую. Значит, пора подумать о ночлеге, и по возможности, без кровопролития.

Сооружать на ночь шалаш не хотелось, да и не из чего, кругом одни елки да сосны. А комары, как говорят некоторые знатоки, больше любят лиственные деревья? Бессовестно врут, вот что я вам скажу.

И, немного поразмыслив, я все-таки решил идти дальше, пока не наткнусь на какое-нибудь место, где можно будет переночевать хотя бы не на сырой земле. А если не отыщу и начну засыпать на ходу — плюну на всё, возьму в руку камень и лягу где-нибудь под кустиком. Все равно хуже не будет — или комары в лесу заедят, или выйду и нарвусь на ментовский патруль, или вернусь в свои шестьдесят с хвостиком лет.

Заблудиться в лесу я не боялся; в конце концов, это не сибирская тайга, и не уральские пустоши. Тут в какую сторону не шагай, рано или поздно все равно наткнешься на человеческое жилье. И по возможности без милиции.

Вот ведь не зря говорят: стоит помянуть черта, а он уж тут как тут, за твоим левым плечом сидит. В одном месте я заметил просвет в лесной чаще и пошел туда, как дурак. Выбрался к старой грунтовой дороге, думал, заброшенной давно, и вдруг — ПМГ! Ползет натужно и фарами ближайшие деревья и кусты обшаривает.

Я как из леса вышел, так и юркнул обратно. Потому что был абсолютно уверен: это по мою душу. Сколько я ни брел по ночному лесу, далеко на своих двоих не уйдешь, а на машине можно легко за четверть часа нагнать. Значит, надо уходить еще дальше в лес. В конце концов электрички ходят везде, а на крайний случай потом можно и попутку поймать, может, так и поспокойней будет.

Но одна мысль по-прежнему не давала мне покоя с той самой минуты, как я задал из поселка стрекача. Кому я тут сдался, скажите на милость, что ради меня целую погоню отрядили, и милицейские патрули округу обшаривают, даже по лесам мотаются. Неужто из-за того, что одному наглому козлу по ноге врезал?

Лейтенант-то вроде как Ольгой Антоновной интересовался. Но тут появился этот качок и стал что-то «летёхе» нашептывать и пальцем тыкать. Не иначе, как насчет меня.

Стоп, сказал я сам себе и тут же споткнулся и едва не полетел в кусты, неловко угодив ногой прямо в невидимую уже из-за ночной темноты кротовью нору.

А, может, всё, что произошло во дворе, это блеф? И заманить хотели вовсе не Ольгу Анатольевну, а меня? Но ведь «замести» меня можно было преспокойно и в городе. Проделать всё как в прошлый раз: вломиться в квартиру, повязать и увезти, как водится, в неизвестном направлении?

Внезапно меня сверху обдало ветерком, аж волосы на затылке зашевелись. Я даже пригнулся от неожиданности.

Сова!

Она пролетела так низко надо мной, что едва не задела когтями. Эти друзья летают бесшумно, словно призраки ночных лесов. Но это уж совсем, так можно и скальпа лишиться. Хотя в последнее мгновение, пока пернатая хищница не скрылась из виду, я успел заметить, что в когтях птица несла что-то крупное и темное. Вряд ли мышь, скорее, какой-то грызун побольше, птица или крот. Потому и пролетела так низко, видать, с трудом тащила свою добычу.

И меня снова осенило.

А тут, случаем, речь не идет о некоей комбинации? Скажем, нашим неведомым врагам понадобился не один компонент их непонятной нам игры, а сразу два. Один — носитель, например, а другой играет какую-то вспомогательную роль, типа ноши.

Например, я и Ольга Антоновна?

Или даже нет, не так. Я и камень Ольги Антоновны.

Я даже замер, настолько распалилось сейчас мое воображение. Допустим, им нужен этот камень. Но его может запустить кто-то особенный. Кто именно?

Да тот, кто уже испытал на себе действие этого треклятого камня. А это я. И я сейчас уже почти верил в то, что такие аномальные штуки могут проделывать такие аномальные вещи. Ведь со мной же произошло что-то именно такое!

Думать и рассуждать уместно и комфортно на мягком диване, с чашечкой кофе или ароматного чая в руках. К ней не помешает и рюмочка ликера или коньячку. А если ты бредешь не первый час по ночному лесу, пусть даже в предпоследний день жаркого июля, но уже весь исцарапанный острыми ветками и сучками, искусанный комарами с ног до головы, умирая одновременно и от голода, и от жажды — тут уж не до пищи ума, коль скоро пищи в виде хлеба насущного настоятельно требует твоя утроба.

Как на грех, в этом лесу ничего не менялось: кусты да деревья, деревья да кусты. Хоть бы повстречать заброшенную лесную сторожку или на худой конец, густые заросли орешника — я сейчас был согласен и на сооружение шалаша. И орешков бы пощелкать. А из сосновых сучьев или елового лапника комфортное ложе никак не соорудить, когда у тебя нет ни ножа, ни спичек, и, как на грех, ты не курящий — у этих хоть зажигалки есть.