Журналист в кармане. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика – 4

И вот что странно, так это то, что сейчас увиделось или на мгновение показалось Клаве в проблесках зрительного света во взгляде во вне, когда протирающий очки платок, чуть сдвигался в сторону и пускал этот зрительный свет визуальности в сетчатку глаза Клавы, где он в одно из таких мгновений, скорей наверняка, и никак по-другому, стал жертвой визуального обмана. Так в один из самых начальных моментов, когда платок только принялся притираться к стёклам очков, и собой размазал на поверхности очков всю эту ведьмину наплёванность, и зрительный фокус оказался размазанным, то вот тут-то ему и бросилась в глаза некая визуальная иллюзия, где он на месте ведьмы вдруг увидел чуть ли не ангела небесной красоты и само собой изящества.

Что, естественно, вгоняет Клаву в обструкцию и умственный ступор со своим непониманием (а глаза протереть он не может) и у него в ожидании второго взгляда на этого ангела, – платок, действуя, как автомобильные дворники, закрыл это окно во внешний мир и им ожидалось, когда оно опять откроется, – начинает сильнейшим образом биться сердце из-за недостатка кислорода в организме (он ведь так задумавшись, перестал дышать). И вот платок отступает в сторону, и что же видит к своему потрясению Клава? Всё, верно, пропажу ангела бесконечно изумительной красоты. И теперь Клава ещё более потерянный стоит, и не знает, что сейчас с ним такое было – иллюзия, как плод его разгорячённого и часто не к месту фантазирующего разума, или это технический приём ведьмы, чья слюна в своём составе имеет свойства визуального обмана.

– Ну вот. Это другое дело. – Забрав платок и, посмотрев на дело рук своих, сказала ведьма. –Теперь ты способен увидеть всё, что тебе нужно. – И Клава, как бы он не был предубеждённо настроен против представительницы женского пола вот в таком из рук плохо исполнении, а тем более, если она ведьма, не стал настаивать на всём этом, после того как он, посмотрев в очки на ведьму, был неожиданно удивлён тому, что он сейчас в них увидел. А увидел он, или, вернее сказать, ему заметилось в ведьме, на кого он и смотрел, нечто странное – она теперь не столь противно для него выглядела. Правда у Клавы и для этого момента есть свои объяснения. – Может я привык, или свыкся. – Рассудил Клава. – А может потому, что она, какая бы не была у неё мотивация, проявила по отношению ко мне участие.

Что так и не было сейчас узнано, так как ведьма своим взглядом упирается в очки Клавы и своим просевшим в сиплость голосом (когда ведьмами озвучиваются самые страшные заклинания или же предзнаменования, то их голоса под тяжестью этих ответственных слов так проседают) тихо говорит ему. – А теперь самое главное, что я тебе напророчу. – Проговаривает ведьма, набирает в лёгкие воздуха и за раз выдувает в Клаву его предначертание, то есть ту белиберду, из которой Клава, добавив в него своих осмыслений (а тут, кто на что горазд? А потом все удивляются, почему всё пошло не так, как предсказывалось – а всё потому, что фантазия у каждого своя гораздливая), должен составить со смыслом заявление. – Лучше самому потерять, чем быть найденным. Не находи, что не тобой потеряно. А если найдёшь, то следуй не написанному, а только своему сердцу.

– Ага, всё понял. – Красноречиво покачал головой Клава. Ну а ведьма само собой не обращает никакого внимания на такую пренебрежительную к своей будущей судьбе, полную недоверия реакцию её клиента Клавы, – таков уж человек, только себя слушает, и только тогда в полный слух людей принимает во внимание, когда уже всё с ним случилось, что было наговорено, а он дурак и не верил, – и она перед лицом Клавы делает пас рукой, чтобы значит, заворожить его в страхе на месте, как подумалось Клаве, а так она приводила в концентрированное состояние его внимание к ней, и с той же затаённой хрипотой говорит ему. – А теперь главное: тебе будет даден проводник. Найди его.

– А как же иначе, – растёкся язвительными мыслями Клаву, совершенно не удивлённый тем, что гадалка ему не только ничего путного и содержательного не сказала, а она оставила хвост недосказанности в своём предсказании, чтобы осталось место для манёвра и повод продолжить его наставлять на будущее, – ещё один посредник между мной и моим будущим. Все они так, через посредников действуют. Отвечать-то за свои действия никто не хочет, вот и пользуются услугами этих посредственных лиц, называемых, то пророками, то людьми не от мира сего, типа предсказателей, кому что в голову вложишь, то они это послание без особого раздумья и переосмысления до результирующего лица и донесут. – Тут Клава хотел было задать пару язвительных вопросов насчёт этого знакового лица, однозначно с полоумным видом и не в себе, но к своему удивлению никого перед собой не обнаруживает.