Журналистика и разведка

— Суздаль — это, безусловно, не Голливуд, где все приспособлено и для самых невероятных съемок, и для обслуживания кинозвезд, — комментирует он передачу «Голоса Америки». — Мы встречались там с рядом трудностей. Например, мы в то время еще не привыкли к вашим методам работы в кино. Но это была целиком и полностью наша проблема. Здесь хозяева — вы, и нам, как говорят в Суздале, не подобает лезть со своим уставом в чужой монастырь. Зато работать с русскими актерами было очень интересно. Все они настоящие мастера своей профессии. Борис Плотников — в фильме Алексей, сын Петра, — и Наташа Андрейченко — его жена Евдокия — заслуживают особого упоминания как талантливые, я бы сказал, замечательные актеры. Им удалось создать яркие образы в фильме. Меня удивил и их хороший английский язык. В общем, заканчивает Чомски, — встреча с группой ваших артистов явилась приятным сюрпризом для всех нас.

Великий маг и волшебник, всемогущий Джоэль Кац! Как ты удивил меня в тот памятный день! Не успела закрыться дверь за гениальным режиссером, как в кабинете его сменил кумир большинства женской половины планеты — Омар Шериф. Первое чувство от встречи — обычный человек «кавказской национальности». Мимо сотен таких проходишь ежедневно на московских улицах и рынках. Но что делают кино и талант! Это они превращают обыденность в совершенство, статиста в подлинную и всеми признанную мировую звезду.

Мягкий, улыбчивый, тактичный, он избегает расставлять поименно свои оценки русским коллегам. Зачем? Невзначай можно кого-то перехвалить, другого принизить, обидеть. Каждый актер — неповторимая индивидуальность со своими плюсами и минусами. На каких весах можно точно определить его место в киноискусстве? Он предпочитает высоко оценивать всех советских участников съемок без исключения.

— Съемки проходили в самых сложных условиях за всю мою актерскую жизнь, — рассказывает он. — Мороз в 30 градусов с ветром. После оттепели иней превратил деревья в ледяные сказочные скульптуры. Ощущение — ты попал в ледяной капкан, из которого не выбраться. Или тебя затолкнули, как в гангстерском боевике, в гигантскую холодильную камеру, чтобы избавится от неудобного свидетеля. Впрочем, свидетель я для русских как раз удобный. Не могу припомнить ничего плохого. Актеры? Наши отношения и творческое сотрудничество были просто прекрасными. Съемки прошли чудесно — так, как мы, говоря откровенно, и не ожидали.

— Ну а как вы согревались, водкой? — пытаюсь пошутить.

— На работе только кофе или горячим чаем. Ну а вечером кто как мог. Некоторые из нас хорошо усвоили русский обычай прогонять мороз с помощью ста граммов.

Я прощаюсь с Омаром Шерифом, испытывая чувство глубокого сожаления. Интересный собеседник, выдающийся киноактер. Он мог бы много рассказать о себе. Написать о нем книгу — мечта многих журналистов. Кто знает, увижу ли его еще. Не пришлось, даже и во время поездок в Америку. Место проживания звезды — весь мир, вернее, все съемочные площадки мира. Он там, где работа и большие деньги. Ему не приходится жить на заработную плату советского киноартиста.

Витторио Сторато подтверждает слова Джоэля Каца:

— Да, этот фильм должен был сниматься в вашей стране. Иначе он неизбежно превратился бы в «клюкву». Здесь во всем испытываешь чувство достоверности — в природе, декорациях, костюмах. Кстати, эти декорации и костюмы могли создать лишь такие блестящие художники мирового класса, как Александр Попов и Элла Маклакова. Это не просто высокоодаренные профессионалы. Они — органическая частица того великого целого, что зовется русским культурным наследием. Без них, без их коллег декораторов, гримеров картина не стала бы ярким полотном истории государства царя Петра.

В заключение беседы Витторио Сторато переходит уже сам без наводящих вопросов на политику.

— Хочется надеяться, — говорит он, — что гигантский телевизионный эксперимент двух корпораций — Эн-Би-Си и Киностудии имени Горького запомнится миллионам людей как значительная веха в киноискусстве, как пример возможностей развития связей Америки и России в области культуры.

Что ж, высказывание, как будто взятое со страниц советской прессы брежневских времен! Но сейчас, когда вспоминаешь прошлое, невольно думаешь: где теперь наши звезды, частицы великого русского наследия, Александр Попов и Элла Маклакова? Все еще работают и живут в России или составляют славу Голливуда? Как перебивается московская студия имени Горького? Ей теперь, конечно, не до российско-американских кинопроектов стоимостью в 26 миллионов долларов. Дай бог уцелеть, не пойти по миру с протянутой рукой.

Хачатурян, Блантер и дети вождей