Журналистка

Он появился из-за угла и приближался к ней. Высокий седовласый мужчина в черном смокинге, уверенно шагал к Евгении, широко растягивая губы в улыбке. Взгляд у него был умный, но тяжелый. Женя мгновенно из суровой руководительницы превратилась в послушную, любезную девочку. Она занервничала, её руки вспотели, она незаметно постаралась их вытереть о свою юбку. Мистер Семь приблизился критически близко, он был почти с ней одного роста, может на пару сантиметров выше. Не отводя от неё взгляда, он взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. В жизни её всегда раздражал этот жест приветствия. Обычно она, шутя, выкручивала свою ладонь для рукопожатия. А здесь она словно оцепенела. Ею овладели совершенно непонятные ей чувства. Чувства покорности и слабости. Она осмотрела его густые, постриженные и серые от седины волосы, его черные ровные брови и глаза. Непонятные глаза. То ли чёрные, то ли это зрачок так расширен, то ли карие. Секунду, она выдерживала его прямой взгляд лишь секунду. Она даже не осмеливалась применять с ним эти свои манипулятивные приёмы типа: смотреть на переносицу. Или в глаза или в никуда.

– Прошу, сюда. – он протянул руку, указывая направление вперёд, и сразу же сложил свои руки за спину. – Я надеюсь, вы проголодались, так как для нас приготовили восхитительный обед.

Голос его был низким, но приятным и чарующим. Евгения послушно зашагала в нужном направлении.

– Благодарю вас, но я не голодна. – вежливо возразила она, хоть и чувствовала себя обессиленной.

– Я настаиваю, Евгенья, – он восхитительно говорил на Пасорском, но её имя говорил как-то необычно, как будто с акцентом, – вы проделали большой путь, чтобы попасть сюда, за что я вам, кстати, благодарен. Как в целом у вас дела?

– Ну, за исключением того, что я не знаю, на Земле ли я ещё или нет, всё хорошо, спасибо! – Уверенно сказала после глубокого вдоха. – А у вас?

– Ха, всё замечательно, благодарю! – улыбаясь, ответил он. – И вы на Земле, честное слово.

Они зашли в огромную гостиную, она никак не огораживалась дверьми. Любой вход в неё через арки начинался от стены так, что из гостиной в каждом проходе виднелась стена коридора, хорошо освещенная и с восхитительными росписями. Ей было непривычно находиться в такой комнате, так как ты не сразу понимаешь в какую сторону, например, бежать. Посередине стоял большой деревянный стол, такие обычно предпочитают политики Пасории для переговоров. Обед уже ожидал на столе. Посадка была тоже необычной: её он усадил рядом, по левую руку от себя. Вежливо задвинул её стул и сам сел по центру. Мистер Семь, улыбаясь, укрыл салфеткой колени, и заботливо пожелал Евгении приятного аппетита. Та, полная нежелания что либо класть себе в рот от волнения, пересиливает себя, берёт ложку, черпает нежный грибной суп-пюре и кладёт его-таки себе в рот. Вкусно. Очень вкусно. Её спутник также не скрывает удовольствия от отведанного только что супа.

– Ммм… это божественно. – чуть ли не шёпотом, восторгался он, черпая одну ложку за другой. – Попробуйте эти тосты. – воодушевлённо говорил он.

Она, не отводя от него глаз, послушно повторяет за ним. И было забавно и ново для неё наблюдать, как такой авторитетный, загадочный и властный мужчина открыто наслаждается едой. Она старалась есть быстрее, чтобы ни в коем случае не заставлять его ждать. Они оба съели по тарелке, не проронив ни слова. Позже их окружила прислуга: одни унесли пустые тарелки и фарфоровую кастрюлю с супом, другие поставили новые тарелки и огромный поднос с печёными голенями какой-то мелкой птицы. Евгения тут же возмутилась:

– Простите, я очень наелась восхитительным супом. От этого я, пожалуй, откажусь. У меня к тому же проблемы с пищеварением последнее время. Простите.

И правда, все те дни, что она ждала встречи с мистером Семь были дня неё волнительными. Даже сегодня, после осмотра у врачей, она ощутила сильную боль в желудке. Возможно, у неё даже обострился гастрит.

Он заметил её смущение, и с уважением отнёсся к такому решению. Он молча махнул рукой, и прислуга тут же унесла всё обратно.

– Вам нездоровится? У нас есть много травяных чаёв, которые меня например спасают от всего на свете. – заботливо говорил он. – Есть чаи для желудка, для почек, для сердца…

– А можно просто ромашковый, пожалуйста, с мёдом. – нежно улыбалась она ему.

– Отличный выбор! Конечно. – он снова махнул рукой, и прислуга засуетилась.

– Я не хочу ставить вас в неловкое положение, поэтому если вы хотите есть, то не обращайте на меня внимание.

– Нет, нет… Я всегда ем столько же, сколько и гость.– он откинулся на спинку стула и вытянул правую руку к столу. – Главное, что мы поели. Это уже хорошо.

– Может, пока мы ждём чай, поговорим о том, зачем я здесь?

Она едва успела договорить своё предложение, как в комнате снова появились худенькие девушки в униформе. Они поставили чашки; одна наливала чай, вторая клала мёд в чашку по указанию.