Журналюга

— Убили?! — поразился Стас. — Кто?

— Не знаем. И не узнаем, пока не поймем за что. А теперь ты расскажешь мне, кто слил тебе информацию о «Нюда-нефти», которую ты вставил в свое интервью с Морозовым.

— Да вы что?! — От неожиданности Стас даже вскочил. — О чем вы?! Что вы городите?!

— Вот что, Стас. Запомни на будущее. Когда я что-то говорю, я всегда знаю, что говорю.

— Слушайте, отстаньте! Что вы меня допрашиваете? Не имею я никакого отношения к этим делам!

— Не слышишь ты меня. Убили нашего товарища, журналиста. Когда убивали нашего оперативника, поднимались все. И убийцу находили. Всегда. Не всегда об этом знало начальство, но свою пулю он получал всегда. Так мы в милиции понимали свой долг перед товарищем. Так я понимаю свой долг сейчас. Я тебя не допрашиваю. Я прошу у тебя помощи.

— Да не знаю я ничего!

— Знаешь. С чего начать, подскажу. Однажды на тебя вышел человек из компании «Сиб-ойл»…

«Сиб-ойл»!

Стаса как током ударило. Он растерянно посмотрел на Тюрина:

— Из компании «Сиб-ойл»? С чего вы это взяли?

— Первый вопрос, который всегда задает себе следователь: «Кому выгодно?» «Сиб-ойл» скупает нефтяные компании на севере Тюмени. Твое интервью с Морозовым сбило курс акций «Нюда-нефти» почти на десять процентов. Кому выгодно? А теперь продолжай. Кто дал тебе информацию о «Нюда-нефти»? Сколько тебе заплатили?

— Петрович, вы идете не по тому следу. Дело-то пустяковое. Да, мне дали наводку на «Нюда-нефть». Да, заплатили. Полторы тысячи баксов. Но информацию-то правдивая на все сто процентов! Так что даже по вашим правилам это мой законный навар.

— Полторы тысячи?

— Не верите?

— Склонен поверить. И это как раз говорит, что дело очень не пустяковое. И стоят за ним люди опытные. Которые знают, что нельзя давать лишнего. Не понял? Если бы тебе заплатили не полторы тысячи баксов, а, скажем, тысяч сто — ты бы, полагаю, очень задумался. А?

— Сто тысяч?! За что?!

— Твое интервью с Морозовым уменьшило капитализацию «Нюда-нефти» на сорок миллионов долларов. На сорок миллионов! Понял? Вот за что. Теряем время, Стас. Кто с тобой встретился? Когда? Где? Как он объяснил дело? Выкладывай. Со всеми подробностями.

— А если нет — что? — вскинулся Стас. — Оставите меня здесь, и мне будут шить использование заведомо подложных документов?

— Ничего не понял, — со вздохом констатировал Тюрин и вывалил из полиэтиленового пакета на стол мобильник и документы Стаса. — Забирай. Спецталон верни тому, кто его тебе выдал.

— Я могу идти?

— Да. Можешь.

Все еще не веря, Стас поспешно сгреб документы, натянул дубленку и подошел к двери. Она была не заперта.

— Чего ждешь? — спросил Тюрин. — Проваливай. И послушайся моего совета. Займись спортом. Время до призыва еще есть. А то в армии тебе придется худо.

— В какой армии? — нахмурился Стас.

— В российской, парень, в российской. И я так думаю, что служить тебе придется в Чечне. Твои репортажи из Чечни мне очень понравились. Но кое-кому очень не понравились. Догадываешься кому? Да, Стас, генералам из Минобороны. У них хорошая память. Очень они обрадуются, что твой диагноз «шизофрения» оказался ошибочным. Хочешь спросить, от кого они об этом узнают? От меня. Убирайся, видеть тебя не могу!

Стас закрыл дверь и вернулся к столу.

— Вы правы. Извините, Петрович, я сразу не въехал. Да, убили нашего товарища, журналиста. Спрашивайте.

Через час Тюрин высадил Шинкарева из своей темно-вишневой «Вольво-940» возле «мазды» Стаса, обляпанной грязью от проходящих машин, попрощался молчаливым кивком и свернул с Ленинского проспекта в какой-то переулок. Стас завел двигатель и долго сидел, соображая, что делать.

Он не соврал Тюрину. Человек, с которым его познакомили на Московской фондовой бирже и который слил ему информацию о том, что компания «Нюда-нефть» просрочила платеж по налогам, действительно заплатил Стасу всего полторы тысячи долларов. Да и то после торга. Сначала предложил пятьсот. Лишь после того как Стас популярно объяснил ему, что за такие бабки только очень оголодавший нештатник будет уродоваться, сначала добиваясь согласия генерала Морозова на интервью, а потом пробивая тему на редколлегии, поднялся до полутора тысяч.

Полторы тысячи! Это было чудовищно несопоставимо с тем, на сколько с помощью его интервью с Морозовым обвалили капитализацию «Нюда-нефти».

На сорок миллионов долларов!

Стас чувствовал себя так, будто его нагло, хамски ограбили.

Ну, козлы! Вы еще не знаете, кто такой Стас Шинкарев!

Он решительно набрал номер.

— Слушаю, — раздался в мобильнике мужской голос.

— Нужно встретиться, — бросил Стас. — Срочно.

— Подъезжайте.

— На биржу?

— Нет. Где всегда.

Стас включил поворотник и влился в плотный поток машин.

Он не заметил, как из переулка вырулила «Вольво» Тюрина и пристроилась следом. Все мысли его были заняты предстоящим разговором.

Ну, козлы! Вы еще не знаете, с кем связались!

Стас не оглядывался. Но даже если чаще смотрел бы в зеркало заднего вида, слежки бы не заметил. Тюрин начинал милицейскую карьеру в службе наружного наблюдения и навыков не утратил.