Журнальные и литературные заметки

Всему Петербургу известно теперь, что новый книгопродавец г. Ольхин открывает большой книжный магазин на Невском проспекте. Владея значительным капиталом и находясь в связях со всеми петербургскими книгопродавцами, он действительно может многое сделать, и от него многого можно надеяться – в отношении к поддержанию упадавшего кредита публики к книгопродавцам, но отнюдь не относительно оживления мертвой русской литературы, как уверяет «Северная пчела». Г-н Ольхин может довершить тот спасительный переворот, который начат в недавнее время г-м Ивановым. Всей русской читающей публике известно, как г. Иванов начал свое книгопродавческое поприще: – скромно, почти без всяких средств, кроме собственной деятельности, расторопности, усердия и честности, – начал с управления конторою «Отечественных записок», и вот теперь он уже едва ли не лучший русский книгопродавец. Он комиссионер почти всех провинций России, и его оборот уже весьма значителен. А спросите его, как достиг он этого? Очень просто: надобно было только поступать честно с своими корреспондентами. Например, житель провинции высылал к нему деньги на покупку книг: он денег этих не брал себе, не бросал письма в корзинку с ненужными бумагами и не оставлял корреспондента своего без денег, без книг и без ответа на многократно повторяемые письма; он по первой же почте отсылал требуемые книги по настоящей их цене, а вместе с ними и счет, и отчет, и расчет. Естественно, появление такого человека не могло не обрадовать иногородних покупателей книг: ибо, кроме того, что никому не приятно мучиться пустым ожиданием и, вдобавок, потерять свои деньги, – всякому хотелось бы, особенно живя в глуши, вовремя получить ожидаемую литературную новость. Г-н Иванов понял, как много значит удовлетворение подобной потребности, начал действовать сообразно с этим, – и здесь-то причина его успехов. Очень хорошо было бы, если б на Руси развелось поболее таких книгопродавцев, как г. Иванов. Вот почему нельзя не радоваться, слыша о появлении нового книгопродавца, на которого можно полагать прочные надежды. Если г. Ольхин оправдает эти надежды, – в чем мы и не имеем никаких причин сомневаться, – тогда честь нашей книжной торговли может восстановиться вполне. Его коммерческая оборотливость, подкрепляемая значительными денежными средствами, при честности, расчетливости и аккуратности, может дать новое движение делу. А от этого не может не быть своей пользы (до известной степени) и бедствующей во всех отношениях русской литературе. Но с этой-то стороны и должно г. Ольхину показать себя; это будет пробным камнем его книгопродавческого уменья. Если он, по примеру иных, сделается исключительным поборником какой-нибудь литературной партии, будет скупать у нее разный хлам, бесполезно тратясь на его издание, то в этом не будет пользы ни для литературы, ни для книжной торговли, ни, следственно, для него самого. Ничто так не вредит авторитету и выгодам книгопродавца, как издание лежалого хлама выписавшихся сочинителей. Этим гарпиям то и на руку; но тут-то книгопродавец и должен держать, что называется, ухо востро. Поставщики книжного товара, потерявшие уже кредит в публике, которую когда-то удавалось им поддевать, тотчас проведают о деньгах нового книгопродавца и явятся к нему с предложением своих услуг, станут навязывать ему свои продукты, плеснеющие в кладовых, или отрекомендуют новые, задуманные ими спекуляции на доверенность публики, будут обещать хвалить его в подручных им газетах и журналах, если он примет их предложения, или ругать и преследовать в случае отказа. Но пусть г. Ольхин не смущается ни этими угрозами, ни лестными обещаниями: они ровно ничего не значат! Исправность и честность в исполнении принятых обязанностей – вот одно, что может доставить ему кредит в публике; продажные похвалы никого поддержать не могут, равно как и брань обманутого в расчетах своих корыстолюбия не уронит честного и исправного книгопродавца. Перед глазами много примеров, как гибли книгопродавцы, убаюканные похвалами и обещаниями своих покровителей, которые, высосав из них все, что можно было высосать, после сами же смеялись над ними{55}. Первейшая обязанность книгопродавца – не приставать ни к какой партии, быть книгопродавцем, а не полемистом… Желаем от души, чтоб г. Ольхин принял к сведению эти советы наши, подаваемые ему с самым чистым побуждением.