Журналы «Работница» и «Крестьянка» в решении «женского вопроса» в СССР в 1920–1930-е гг.

…а в старых хатах – жуткий мрак,
И образа под паутиной
Журнал же – солнечный маяк
Для Феклы, Моти и Христины.
Журнал понятный и простой
Пришел в закуренные хаты
Бороться с жуткой темнотой
И когти обрезать богатым.
Он летом, в редкий час досуга,
Зимой за прялкой в вечера.
Для бабы – первая подруга
Верней, советчица-сестра[178].

Редакция «Крестьянки» дорожила такими оценками аудитории, как «журнал вполне понятный и простой», «это все правда! Все про нас», «содержание такое родное, близкое»[179]. Однако с этим сложно согласиться. Да, журналисты старались имитировать крестьянскую речь в рассказах и стихотворениях. Но все же журнал перегружен сложными темами, новыми понятиями, научной лексикой. Особенно это заметно по научно-популярным и образовательным публикациям. Вот типичный пример – заметка о том, что сифилис вызывается бактериями. «Бактерии бывают вредные и полезные, они очень малы, их рассмотреть можно только в микроскоп. Бактерии сифилиса попадают в кровь человека и заражают»,[180] – пишет журналистка и советует лечиться у доктора. Неграмотной деревне предназначены незнакомые слова «сифилис», «бактерии», «микроскоп» и т. д.

В оформлении журнала использовался стиль лубочной картинки, в которую привносились новые элементы. В 1922 г. цветной рисунок на обложке[181] изображал женщин, сидящих под стогом сена и читающих «Крестьянку». На другой обложке рисунок художника Н. Попова показывает, как четыре крестьянки и мужик в буденовке слушают чтение журнала[182]. Еще на одном примечательном рисунке Н. Попова[183] огромная крестьянка в лаптях идет и разбрасывает на маленькие избы книги о делегатских собраниях, кооперации, о том, что дала крестьянке советская власть. Конечно, чтобы понять идею обложки, нужно уметь читать и понимать условность изображения. Рассказы и некоторые рубрики обязательно сопровождались иллюстрациями, рисунками. В 1920-е гг. фотографии в «Крестьянке» были редкостью.

Любопытные детали восприятия публикаций журнала описаны в письме крестьянки Марии Князевой. Она пишет, что дети прочитали ей журнал «Крестьянка»: «Все там хорошо, все складно так написано, да вот одно мне пришлось не по нраву. Показали мне ребята картинку, сами-то заливаются, смеются, а нам не понравилось… Была это там написана Арина-делегатка, да такой уродиной представлена – страсть глянуть. Ноги-то кривые, а лапти – какие-то просто плетни. …Не след вам конфузить нас крестьянок… Хорошо это вы делаете, что пишете про нас про баб, всякую нужду нашу знаете, да только уж коли хотите показывать крестьянку, то показывайте такую, какая она есть, а не косолапьте и не уродуйте нашу сестру»[184].

Редакция ответила крестьянкам, что в рубрике «Веселая страничка» нарочно помещаются «смешные рисунки, чтоб было весело, смешно… Такие рисунки называются «карикатура», если ребята смеялись, значит действительно весело нарисовано. Вот какие объяснения приходилось давать журналистам, хотя вряд ли они устроили читательницу. Рисунков в журнале было очень много, они создавали настроение и иллюстрировали содержание публикаций для неграмотной аудитории. В рубрике «Почтовый ящик» напечатано письмо крестьянки Зориной из Калужской губ.: «Получила журнал. Много сошлось крестьянок послушать о дорогом вожде Ленине В. И. Неоднократно слышала спасибо, что ознакомила их… На первой зачитке смеялись, а теперь лезут заглянуть на картинки в журнале. Побольше бы таких журналов, мы бы немного бы осветились»[185].

По мнению библиотекаря Лукашевич из Воронежской губернии, журнал «прямо хорош»: «интересная обложка, крупный шрифт, занимательные картинки»[186]. Хвалит она интересное содержание, а главное – что публикации не длинные: «малограмотный читатель не любит длинных чтений».

С большим трудом в 1920-е гг. редакции «Крестьянки» удавалось распространять журнал, тираж рос очень медленно. Попытки скачкообразно, резко увеличивать тираж не имели успеха – он неминуемо опускался к прежнему уровню или еще ниже.

«Крестьянка» – первый и единственный центральный партийный пропагандистский журнал для деревенских жительниц в 1920-е гг. В отличие от «Работницы» ей не приходилось конкурировать с непартийными женскими изданиями.

1.5. «Работница» (1923–1941 гг.) – журнал для пролетарской аудитории