Журналы «Работница» и «Крестьянка» в решении «женского вопроса» в СССР в 1920–1930-е гг.

Среди единодушного одобрения нового закона очень редко встречаются критические высказывания. Так, работницы косметической фабрики «Свобода» говорят о трудностях[567]. Проблема устроить ребенка в ясли, «да не на 8 часов, а на все время, пока я работаю и учусь. И когда в театр или клуб пойду, чтобы ребенок меня не связывал», – говорит работница. Живут очень тесно, не хватает ткани, обуви. Предлагается добавить пункт о том, чтобы мужей в обязательном порядке заставили лечиться «от алкоголя». Инженер Тивина считает неправильным полное запрещение абортов для женщин, занятых на «большой работе». Надо предоставить свободу в вопросе аборта – если женщина не хочет родить, чтобы не отрываться от работы, эту возможность ей надо предоставить. Это уже рассуждение женщины, которая связывает право на аборт со своим равноправным статусом в обществе, со своей свободой выбора.

Что еще предлагали работницы по результатам обсуждения нового закона[568]:

• Обеспечивать при первой возможности многосемейных матерей большей площадью.

• Считать алименты поровну на каждого ребенка. А то на одного оставленного ребенка отец будет платить треть зарплаты, а на всех детей в новой семье будет приходиться гораздо меньше.

• Разводить бесплатно, если отец пьянствует и тиранит семью.

• Одиноким матерям оказывать материальную помощь, а не только многодетным (многодетной считалась мать, у которой семь и более детей).

Возмущало читательниц то, что «добродетельные» мужчины предлагают взять ребенка у женщины, требующей алименты, и поместить его в приют, а алименты брать с отца и матери. Они писали, что «у таких отцов мало не только отцовских, но и человеческих чувств»[569]. Предлагали материальную помощь государства направлять не семье, а на образцовые детские дома, ясли и сады, чтобы матери были спокойны за детей.

Типичной для 1936 г. представляется заметка о том, какие ясли-сады, пионерские лагеря и другие удобства для детей и матерей созданы на «Трехгорке»[570]. Отчет вполне благополучный, но в последнем абзаце названы серьезные проблемы: нужен еще детский сад на более чем 200 детей, более 300 семей живут в общих комнатах, фабрика нуждается в жилье. То есть одновременно говорится о достижениях и перечисляются трудности, на которые не следует обращать внимания. Подборка критических заметок о том, что родильные дома перегружены[571], большие очереди в женских консультациях соседствуют с заметками об обезболивании родов[572].

В публикациях женских журналов всячески подчеркивалось, что советских детей помогают вырастить и воспитать партия большевиков, советское правительство и лично товарищ Сталин. Культ Сталина, активно создававшийся на станицах женских журналов, тоже был связан с образом семьи и детей. Сталин – «отец» всех народов, населяющих СССР, и всех советских детей.

Важным моментом в выстраивании пропаганды нового закона была задача показать, что коммунист обязан быть хорошим мужем и отцом. Герои-летчики В. Чкалов и другие были описаны в очерках 1930-х гг. как прекрасные мужья и отцы. В ряду характеристик героя 1930-х гг. постоянным стало упоминание о наличии семьи и детей.

В 1920-е гг. тема «отец и дети» редко поднималась на страницах женских журналов. Как правило, отец и муж упоминались чаще в негативном контексте, чем в позитивном. В середине 1930-х гг. ситуация изменилась.

В рубрике «Письма в редакцию» в 1940 г. опубликована история работницы Гладышевой, которая развелась с мужем, «сына и дочь поместила в детские учреждения, а сама стала работать и учиться на курсах»[573]. Героиня вступила в партию, на производстве стала стахановкой. Это письмо не противоречит повороту в пропагандистской работе к семейным ценностям. Два представления мирно уживаются на страницах женских журналов: советская семья должна дружно растить детей, но если муж ведет себя неправильно и не поддается перевоспитанию, то можно детей вырастить и без мужа, а при помощи и поддержке государства.

В заметке «Как поставить воспитание детей в семье» Н. Эйгеса говорится о глубоко укоренившемся заблуждении, что воспитание ребенка есть всецело женское дело, в которое отцу совсем не пристало вмешиваться. «Этот неправильный взгляд сложился в те времена, когда отец работал, а мать всю жизнь маялась у колыбели, у печи, корыта и по двору. Но теперь мужчина и женщина производительно работают, равно живут общественной и культурной жизнью, они должны равно участвовать в деле воспитания маленьких детей. Отец может сделать много интересного и важного: почитать книжку, починить и т. п., взять его на прогулку. Живя в радости, ребенок будет правильно развиваться, расти бодрым и крепким», – пишет журналист[574]. В этом примере впервые ставится вопрос не только о том, что надо домашние хлопоты поровну разделить между мужем и женой, но и о детях отец тоже может и должен заботиться не только материально, но и нести часть забот о них.