Журналы «Работница» и «Крестьянка» в решении «женского вопроса» в СССР в 1920–1930-е гг.

Как новые советские герои и героини воспринимали свою Родину? Как страну, которая дала им возможность воплотить в жизнь мечту, реализоваться профессионально, как страну – дом, где так «вольно дышит человек». Как страну, которая дала им все, что они имеют, которую они будут защищать ценой своей жизни. Как страну, где их жизнь напоминает сказку, настолько быстро и фантастически она меняется.

В данном случае важно отметить, что такие героини, как В. Гризодубова, М. Раскова, В. Ломако, П. Осипенко и другие летчицы, не просто олицетворяли новые возможности советских женщин. Их образы символизировали героя (точнее, героиню) – нового человека, носителя «особых качеств души», человека-строителя и созидателя нового социалистического общества. В палитре душевных качеств и ценностных установок такого героя была и готовность умереть за свою Родину. Марина Раскова в годы Великой Отечественной войны руководила формированием женских полков и была командиром женского бомбардировочного авиаполка, погибла в 1943 г.

Еще один аспект темы нового жизненного сценария представлен в очерках о новой советской интеллигенции. Типичный пример – очерк «Галина Грекова»[604]. Героиня очерка Галина из кубанской станицы росла без отца, с 7 лет работала няней в богатой семье. Замуж ее отдали за первого драчуна, в богатую семью. «Счастье», – говорили соседки, но «брали в семью батрачку». В тяжелом, отупляющем труде в поле проходили ее одинаковые дни, муж ее бил. Украдкой Галина читала книги, которые выпрашивала у соседей, и прятала, так как свекровь их рвала. «Началась Гражданская война, поняла Галина, где ее враги. Угадала она и друзей», пошла в ревком разводиться. «Имя коммуниста Пашкова она запомнила на всю жизнь. Это был первый человек, поговоривший с ней как с товарищем»[605]. Развод был в деревне стыдом, мать плакала, никто не хотел с ней говорить. «Огромный, светлый мир забрезжил» перед Галиной, когда вступила в комсомол, пошла работать в дом для беспризорных. Там учительница стала ее учить, потом станичный исполком отправил ее в пединститут учиться – «это был мир, о котором она мечтала». Окончила Академию коммунистического воспитания, аспирантуру. Теперь она преподаватель философии. Этот сценарий жизни предназначен для деревенской аудитории, в нем важно отметить, что новая жизнь героини начинается после развода.

Типичным для «Работницы» представляется очерк о Зине Дубровиной[606]. Дочь сапожника полюбила читать книги, поступила учиться в педагогический институт. На втором курсе комсомолка Зина выступила против преподавателя политэкономии, который «в тонко завуалированной форме извращал революционное учение Маркса о прибавочной стоимости». Написала про него статью в стенгазету и разоблачила. Подруги и товарищи по учебе ее любили и ценили за скромность, чуткость, кипучую энергию. Отличница в учебе и в военно-политической подготовке, комсорг, пропагандист, редактор стенгазеты. Оставлена для научной работы в институте. Вывод автора – Зина является представителем передовой советской интеллигенции.

Подобные очерки интересны тем, что они строятся именно как сценарий жизни героини, демонстрируя путь ее становления, результаты и перспективы. В них показаны пути реализации всех агитационно-пропагандистских установок женской печати.

Выводы

Многочисленные примеры показывают, что партийные журналы активно вмешивались в частную сферу жизни женщины.

Это объясняется тем, что в тот период очевидны потребности государства (точнее, социалистического строительства) в участии женщин в производственной сфере. С другой стороны, таким образом проявлялось идеалистическое представление деятельниц Женотдела о том, что «при коммунизме семья не нужна, она отомрет». Таким образом, создание в печати образа «семья как тюрьма, кабала, неволя» было вызвано сразу несколькими причинами.

В результате, не имея четкого представления о том, какой должна быть семья, партийные пропагандисты способствовали не реформированию, а разрушению семьи. Конечно, семья и так менялась бы вместе с изменением жизненного сценария женщин, но этот процесс был намеренно ускорен.

Борьба полов всячески провоцировалась женской прессой, острота конфликтов вызвана нетерпимостью, ненавистью к поиску компромисса. Можно сказать, что и личные взгляды идеологов эмансипации женщин влияли на содержание печати: женская пресса предлагала гораздо более радикальные пути решения любого вопроса, касающегося жизни женщины, чем пресса общественно-политическая.

Нужно отметить и то, что женская пресса создает почву грядущих конфликтов: противоречия закладываются в том, как подаются и решаются проблемы семьи в женской прессе (где не представлена точка зрения мужчин) и в общественно-политической (в которой видна только мужская точка зрения).

Заключение