Жуть

Два дня Андрюха в себя не приходил, казалось, он просто спит. Последнюю ночь с ним провёл я. Сменил Наталью в восемь вечера. В её глазах я уже не увидел надежды. Палата маленькая, всего четыре кровати, кроме нас никого. Совесть мне не позволила играть в телефон. Я сидел на убогонькой табуретке и смотрел то на лицо брата, то на капельницу. Свет в палате пока не выключал. Сначала он лежал без движения, только грудь слегка приподнималась. Из-под одеяла выглядывала роковая наколка. Правая его рука медленно-медленно потянулась к стене. Ладонь соприкоснулась с холодной штукатуркой и стала шарить по стене. Я удивился, когда Андрюха отчётливо произнёс: «Это же не дом! Где я?» Он приподнялся, открыл глаза, на секунду я подумал, что брат сейчас встанет, и мы пойдём домой, как ни в чём не бывало, а кошмар забудется. Андрей стал вертеть туловищем, руки его ощупывали воздух перед собой. Так люди делают в полной темноте. Я понял – Андрюха совсем ослеп. Чтобы не напугать его, я негромко сказал:

–Здорово, брат, ну ты и храпеть.

Зрачки его заметались

–Кто это? Я плохо слышу.

–Да я это, Серёга, брат твой двоюродный. Помнишь такого?

–А ты что тут делаешь, я не вижу тебя из-за света, слишком ярко. Говори громче.

У меня в душе зажглась искорка надежды. Пусть он будет слепой и глухой, лишь бы жил. Мы стали разговаривать. Время от времени Андрей куда-то проваливался, но я снова возвращал его в реальность своими вопросами. Он постоянно поворачивал голову в противоположную сторону, будто я сидел там. «Я здесь, куда ты смотришь?»– постоянно говорил я ему.

Была мысль позвонить Наташке, да потом передумал, пусть лучше спит, отдыхает, утром наговорятся, дела-то, вроде, на лад пошли.

На наш разговор пришла дежурная медсестра. «Это кто у нас тут шумит, а?» – сказала она, погладив Андрюху по голове, но он, словно и не почувствовал её прикосновение. Медсестра шепнула мне, чтобы я ни на что не надеялся. Она видела уже сотни таких случаев. «Через час, максимум через два, он умрёт. Смерть всегда ненадолго выпускает из своих объятий с жизнью попрощаться». От её слов холод пробежал по телу.

Дальше я постараюсь вспомнить всё до мельчайших деталей. Брат постоянно отворачивал голову к стене, будто видел там что-то или кого-то. Руки его тоже тянулись в ту сторону. На мои слова Андрей уже мало реагировал. Потом он стал смотреть перед собой. Я ясно увидел, как взгляд его сфокусировался, но напротив была только облезлая стена. Брат стал тянуться вперёд. Андрей изо всех сил хотел дотронуться до чего-то. Он ласково улыбнулся стене и произнёс: «Мама». Слёзы сами посыпались из моих глаз, я закричал: «Никаких мам! Ты слышишь, никаких мам! Андрюха, брат, возвращайся, у тебя жена, вы детей ещё нарожать не успели! Куда же ты собрался?»

Брат меня уже не слышал. Он видел другой мир, который манил его к себе. Затем он медленно стал ложиться на подушку, озираясь вокруг. Казалось, он видит что-то запредельно прекрасное. Прибор в это время стал показывать учащённое сердцебиение, оно всё увеличивалось. Я побежал за медсестрой, она тут же кинулась за дежурным врачом. Они выгнали меня из палаты, пытались вернуть брата к жизни. Через приоткрытую дверь я видел, как доктор делает искусственное дыхание.

Когда всё кончилось, на лице Андрея застыла безмятежная улыбка. Отмучился. Смерть наступила в три часа сорок четыре минуты.

Ни к чему было будить Наташку посреди ночи, впереди её ждали нелёгкие деньки. Да и нас тоже. Она приехала утром сменить меня. Новость приняла нормально, стойко, обошлось даже без нашатыря, будто она уже знала известия. Наталья присела к Андрею на кровать, долго гладила его по голове , что-то тихо-тихо говорила и улыбалась.

После того, что я видел, меня стали одолевать вопросы. Были ли это у брата галлюцинации или же он действительно видел ворота в потусторонний мир. На всякий случай стал молиться почаще. Берегите себя!