Жут

Мое чутье не обмануло меня. Чуть выше по течению в реку вошли пять лошадей. Дальше искать следы не было смысла. Мы пересекли речку и остановились у входа в ущелье.

Поначалу оно было такой ширины, что лишь два всадника могли ехать рядом друг с другом. Потом скалы отступили назад.

Они высились страшной, сплошной стеной. Мы словно въехали внутрь громадного куба, сложенного из плутонических пород и достигавшего высоты в несколько сотен футов. Подземная стихия пробила посреди него расщелину. Стоило взглянуть вверх и казалось, что стены скал сливаются друг с другом. Ни слева, ни справа взобраться наверх было нельзя. Края скал были голыми; лишь кое-где виднелись куст или деревце.

– Веришь, что шайтан ударом кулака проломил расщелину в этой скале? – спросил наш проводник.

– Да, это путь, ведущий в ад. Хотелось бы сжаться, подобно крохотному насекомому, над которым парит голодная птица. Быстрее вперед!

До сих пор конакджи держался среди нас. Теперь он вырвался вперед, обогнав Халефа и Оско, ехавших первыми. Я предположил, что мы приблизились к месту, которое могло стать для нас роковым.

Внезапно перед нами показался прозрачный ручей, совершенно мелкий и узкий; он прижимался вплотную к дороге и исчезал в расщелине среди скал. Слева от меня скала отступила назад, образовав довольно широкий уступ, поросший кустарником и деревьями; однако взобраться туда было нельзя. Высота этого уступа составляла примерно пятьдесят футов. Я вспомнил слова Юнака о том, что нужно пройти шагов пятьдесят-шестьдесят по воде, а потом подняться на гребень скалы. Наверняка он имел в виду этот уступ скалы.

Мои спутники тоже приметили, что мы находимся неподалеку от рокового места. Украдкой они бросали на меня вопросительные взгляды, и я согласно кивал.

Маленькая горная речушка тихо струилась нам навстречу; впрочем, вскоре мы услышали громкое бултыхание. Мы достигли места, где поток обрушивался с высоты. Вода глубоко въелась в мягкие породы, образовав желоб, по которому стекала со ступени на ступень.

Это было то самое место. Мелкая каменная крошка, размытая ручьем, скапливалась по обе стороны от него и питала корни растений. Здесь росли травы и кусты, любившие воду и холод, а также папоротники, коими изобиловала эта местность. Примерно в пяти метрах от земли я заметил вырванный наполовину куст папоротника. Я остановил коня и глянул наверх.

– Идемте же! – позвал нас конакджи, так как мои спутники тоже остановились.

– Подожди минутку! – сказал я. – Вернись-ка еще раз сюда! Я хотел бы показать тебе кое-что поразительное.

Он приблизился.

– Спрыгивай с коня, – предложил я ему, покидая седло.

– Зачем?

– Так лучше будет видно.

– Но мы теряем время!

– Сегодня ты еще никогда не был так нужен. Уж очень таинственный здесь ручей.

– Как так? – с любопытством переспросил он, ничего не подозревая.

Я стоял у небольшого речного каскада, вглядываясь в его нижние ступени. Проводник спрыгнул с лошади и подошел ко мне. Спешились и остальные.

– Посмотри-ка на этот папоротник вверху! Разве не видишь, что его кто-то вырвал из земли?

– Нет, вообще нет.

– Я думаю, кто-то карабкался наверх, вцепившись в папоротник, и вырвал его.

– Это была буря.

– Буря? Мы здесь находимся в котловине, не знающей ни бурь, ни ветров. Нет, это был человек.

– Что нам за дело до него?

– Нам-то как раз до него дело есть; он – наш старый знакомый.

– Не может быть! Кто же это?

– Юнак.

Он покраснел, стоило мне назвать это имя.

– Эфенди, дался тебе этот Юнак! Он же ушел в Глоговик!

– Нет, он там наверху. Здесь, возле дороги, ручей нанес немало песка. Этот Юнак – человек неосторожный. Раз уж он велел сказать нам, что уходит в Глоговик, то разве можно быть таким глупцом, чтобы голыми ногами наступать на песок. Мне же известно, что у него недостает пальца на ноге, и он это знает. А здесь, как и раньше на берегу реки, ты ясно видишь четырехпалый отпечаток ноги. Юнак наверху. Что ему там нужно?

– Эфенди, его там нет! – стал боязливо уверять проводник. – Поедем дальше!

– Сперва надо убедиться, кто прав: ты или я. Я поднимусь наверх, чтобы взглянуть на этого-человека.

– Господин, ты можешь свалиться и сломать себе шею и ноги.

– Я хорошо умею лазить по скалам, а хаджи мне поможет. Я надеюсь удачно с этим справиться. Куда опаснее, кажется мне, ехать дальше.

– Почему?

– Я думаю, что там наверху есть люди, люди с чеканами и пращами. Вот что опасно.

– Аллах! – воскликнул он в ужасе.

– Впереди дорога поворачивает и…

– Откуда ты это знаешь? Пока еще ничего не видно!

– Я догадываюсь. Подобное место очень опасно, если наверху устроить засаду. Поэтому я поднимусь на скалу и осмотрюсь.

Он побледнел и сказал, почти заикаясь:

– Я и впрямь не могу понять твои мысли!

– Все очень легко объясняется. А чтобы ты не расстроил мои планы, я попрошу тебя с этой минуты говорить как можно тише.

– Но господин! – вспылил он, скрывая свой страх за вспышкой гнева.

– Не трудись зря! Мы тебя не боимся, ведь у тебя нет даже оружия.