Жуткий Новый год. Крампус, йольский кот и другая зимняя нечисть со всего мира

Сказки о Снегурке были исследованы неутомимым Александром Николаевичем Афанасьевым во втором томе его труда «Поэтические воззрения славян на природу»[5]. В 1873 году Александр Николаевич Островский, под влиянием этнографических изысканий Афанасьева, пишет пьесу «Снегурочка». В ней Снегурочка предстает как дочь Деда Мороза и Весны-Красны, которая погибает во время летнего ритуала почитания бога солнца Ярилы. Светлокожая девушка с длинной косой была одета в бело-голубую одежду с меховой опушкой (шубка, меховая шапка, рукавички). В 1882 году Николай Андреевич Римский-Корсаков создал на основе пьесы одноименную оперу, которая имела огромный успех. Вот уже из оперы после революции 1917 года и установления советской власти, пытавшейся вообще запретить какие-либо зимние праздники (искореняли конкретно христианское Рождество), Снегурочка и шагнула на подмостки сельских домов культуры и новогодние открытки. Еще до революции фигурки Снегурочки вешались на елку, девочки наряжались в костюмы Снегурочки, делались инсценировки фрагментов из сказок, пьесы Островского или оперы. В это время в роли ведущей Снегурочка не выступала. В начале 1937 года Дед Мороз и Снегурочка впервые явились вместе на кремлевскую елку в московский Дом союзов.

Иллюстрация к сказке «Снегурочка». Изд. Сытина, 1915 г.

Снегурочка: русская сказка. – М.: Изд. Т-ва И. Д. Сытина, 1916

Попытки наделить Снегурочку божественными регалиями оказались тщетными. Она – застывшая вода, вечно юная, вечно текущая, обретающая форму только под властью Мороза и уходящая снова в вешние ручьи после первых теплых весенних лучей солнца. Ни один новогодний или рождественский персонаж других стран не может похвалиться такой помощницей – женским воплощением идеи снеговика.

Смерть Снегурочки весной – всего лишь шаг перерождения, олицетворение годичного природного цикла. И это парадоксальным образом роднит ее с умирающими и воскресающими богами плодородия других стран и культур – таких, которые не знали продолжительных морозов и высоченных сугробов.

Баенник, или банник

Кому сейчас придет в голову наделять волшебной силой ванную комнату? Даже самые убежденные поклонники водных процедур относятся к ванной комнате, да и к бане, вполне утилитарно. Но так было не всегда. В прежние времена баня была зданием с особой ролью, особым смыслом. Не просто бытовым, а сакральным; в ней очищали от скверны не только тело, но и душу.

Ставили бани у воды, чтобы ближе было воду таскать (но мы-то знаем, что именно в воде скрываются проходы в другие миры; и получается, что бани стоят, как правило, у границ меж нашим миром и «тем светом»). Внутри они темны, стены в них черны, нет на них ни внутри, ни снаружи креста.

В банях принимали роды, в банях лечили недомогающих, в баню первым делом приглашали для омовения и очищения (а зимой – и для согревания) гостей. В бане смывали с себя всякую пакость, очищались перед посещением церкви. И как в таком помещении не завестись магической сущности? Никак. Такая сущность в банях обитала, имела несколько имен и обличий, но в контакт с людьми вступала только во время Святок (а в остальное время вредила, не показываясь на глаза).

Банник. И. Билибин, 1934 г.

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, 2024 г

Гадание в бане. А. А. Чикин, Всемирная иллюстрация, 1898 г.

Всемирная иллюстрация. Т. 59. – СПб.: Изд. Германа Гоппе, 1898

Итак, банник, баенник, байник, байнушко – хозяин бани. Сказывают, что поселяется он в бане, как только в ней первая роженица побывает. На вид он либо мужик, ростом велик, лицом черен, ноги босы, руки железны, волосы долги, глаза огненны; либо старичок, ростом мал, бородой богат (однако может обернуться и зверем, и даже частью зверя – конской головой, запомним это). Скрывается он под полком[6] или под печкой-каменкой. А людей не любит, обычно их избегает. Так что уклониться от встречи с ним несложно. Не следует мыться после всех: то время хозяина бани (а кто рискнет, тот угорит, или о камень раскаленный обожжется, или кипятком обварится). Нельзя четвертой сменой париться, четвертая смена – для банника да гостей его: леших, да чертей, да овинников. А чтобы ублажить и усмирить его, надобно подарить ему мыло с мочалкой и оставить ржаного хлеба с крупной солью. А ежели сгорела баня и на ее месте новую поставили, то пристало положить под порог удушенную черную курицу в перьях, а после того уходить от бани, пятясь задом да отвешивая поклоны. Да и то после такого если и смилостивится банник, то лишь самую малость. И только раз в году общается банник с людьми. В Святки, конечно.