Жуткое утешение

Я почувствовал укол этой штуки, которую называют «чувство вины». Для меня это все еще было в новинку. Я столько раз нарушал данное мной слово, что уже и не помнил, что такое «сдержать обещание», но сейчас, когда я снова собирался обмануть чужие надежды, я грыз себе ногти, словно школьник.

– Это невозможно. Я даже не знаю, сумею ли я тебя отсюда вытащить. Тебе придется вернуться за ним.

– Нет, я должен забрать его сейчас.

– Очень жаль, – оскалился Крейл. – Но на карту поставлены и мои пары. Если я не приведу тебя, Хорикс перережет мне глотку медным ножом. Будь это хоть меч самого императора, мне плевать. Мы уходим.

– Нет.

Он прижал ладони к моей груди и толкнул меня назад – в ту сторону, откуда мы пришли.

– Ладно, тогда возвращайся в камеру!

– Нет… подожди.

Он сурово посмотрел на меня. В его глазах пылал огонь. Он ждал, посмею ли я ослушаться.

– Ладно, – прорычал я, утешая себя тем, что я хотя бы попытался что-то сделать.

Мы осмотрели коридор: он был пуст, если не считать двух людей в черном, которые стояли в его конце.

– Другой выход есть? – спросил я.

– Их мало, и каждый хуже этого. Темса, похоже, начал войну против всего города. Он не дурак. Вперед!

Держа его плащ перед нами и прячась в тенях, мы прошли половину коридора; наши босые призрачные ноги ступали по камням почти бесшумно. Вот оно, преимущество призрака – ты можешь подкрадываться практически незаметно.

Крейл достал железную монету и бросил ее в лестничный колодец, который уходил в утробу «Плиты».

– Что за херня? – хором зарычали охранники.

Когда они пошли выяснять, в чем дело, Крейл протащил меня мимо них и повел вверх по другой лестнице.

На этот раз плащ нам не помог: один из охранников заметил голубую вспышку.

– Я только что… Эй!

– Келтро, беги! – прошипел Крейл, толкая меня вперед.

Он ненадолго задержался, чтобы врезать охраннику дубинкой по голове; мозги размазались по стене. Один удар ногой, и тело охранника покатилось вниз и врезалось в его напарника.

Не успел я пройти и три шага, а дух уже догнал меня. Может, свобода делает тебя более живым? Я решил, что когда-нибудь выясню это. Тем временем я отчаянно топал по каменному полу, пытаясь не отстать от Крейла.

– Налево! – крикнул Крейл, когда из-за поворота появилась еще одна фигура. – Направо и вверх!

Под нами снова полетели ступеньки. Я представил себе, что уже чувствую вкус ночного воздуха, который ждал нас впереди. Дверь таверны пропустила нас, на миг залив светом и шумом. Я слышал, как топают, лязгая броней, наши преследователи. Крейл тоже это услышал и потянул меня за собой по новым коридорам.

Арку он заметил первым и подтолкнул меня в ее сторону. Ее освещали две жаровни. В арке стоял одинокий стражник, и еще двое находились между ним и нами. Крейл поднял дубинку.

– Вот срань! – буркнул он.

Когда Крейл уложил первого солдата, я почувствовал, как моя недолгая надежда разбилась, упав в яму гнева. Я перепрыгнул через тело и каким-то образом успел полюбоваться вмятиной, которую дубинка Крейла оставила в его черепе. Узкий промежуток из камня и стали наполнился криками, сжимавшими сияющую дверь еще крепче. Я потянулся к ней на бегу; мое лицо исказилось в безмолвном крике.

Чьи-то руки потянулись к моим плечам, но пальцы, на которых не было меди, не могли схватить меня, и я помчался дальше. Крейл от меня не отставал. Один из охранников вцепился в его плащ, но призрак изящным движением скинул плащ, одновременно вырубив врага.

– Еще немного – и мы на улице! – крикнул он, почти задыхаясь.

Я разглядел в его широко раскрытых глазах что-то похожее на тревогу. Он был не похож на человека, который привык к поражениям, а коридор, залитый кровью и заваленный бездыханными телами, был воплощением провала.

Крики привлекли внимание охранников, стоявших снаружи. Я видел, как один из них заглянул в арку, перекрыв мне путь. Я бросился на него, когда он забежал в арку, выставив вперед копье. Дубинка Крейла отвела оружие в сторону, и я влетел в солдата.

Не знаю, что сыграло свою роль – мое отчаянное желание освободиться, или это произошло случайно, – но я в буквальном смысле влетел в солдата.

Я мгновенно почувствовал, как мой холод тонет в тепле его тела, но я все-таки продолжал падать, уже затылком назад. Я врезался в стену и почувствовал, как спину пронзила тупая боль. Я попытался сделать вдох, но не смог. Что-то обжигало мою кожу, словно мою кольчугу только что вытащили из кузницы.

Мою кольчугу?

Я слишком поздно понял, где нахожусь, и вселение сорвалось – лопнуло, словно измочаленная веревка. Я вырвался из тела охранника, и за то короткое время, пока мне удавалось сохранять равновесие, я успел заметить потрясенное лицо Крейла. Оно застыло; как и его остальное тело; Крейл замер, подняв дубинку над сжавшимся от страха охранником.

Из-за своей нерешительности дух лишился ног.