Жуткое утешение

– Как-нибудь представлю – когда появится время на такую роскошь, как фантазии. А пока что меня больше интересует, что ты подразумеваешь под словом «беда».

Он поднял крыло.

– Только не горячись. Возможно, ничего страшного и не произошло. Возможно, это просто компания кочевников, которая очень быстро движется.

– Что ты видел?

– Облако пыли на юге – оно тонкое, но летит сюда. Я хотел предупредить вас до того, как… – Безел умолк; золотистые глаза потускнели, клюв раскрылся. – Мать твою! Да что ж такое! Не сейчас!

У Нилит что-то закололо в животе.

– В чем дело? Что ты заметил?

Сокол ударил себя крыльями по голове.

– Пожалуйста, пусть будет только шесть. Пожалуйста! Твою мать!

– Проклятие! Безел, что ты увидел?

Сокол, похоже, сопротивлялся какой-то силе и поэтому говорил с трудом.

– Облако пыли. Возможно, всадники. Двадцать или около того, одеты в черное с серым. Только ч… НЕТ! Эта сука позвонила девять…

Безел треснул. Только так и можно было это назвать: в его груди появился темный разлом, и сокол, издав жалобный вопль, провалился в него. Послышался треск, словно при ударе кнутом, и разлом исчез. Воздух, где только что сидел сокол, задрожал. Перья и пух полетели вниз, словно огромные снежинки.

Пассажиры баржи далеко не сразу отвели взгляд от той точки, где только что был Безел.

– Он… – Гираб запнулся. – Он… часто так делает?

Нилит прикусила нижнюю губу.

– Кажется, это связано с магическими узами. С его половиной монеты.

– Что это значит? – завопил Фаразар.

– Его вызвала Сизин! Она утащила его в Аракс!

Не обращая внимания на новые узлы, которые завязались в ее животе, Нилит занялась другими вопросами. – Важнее другое – то, что Безел собирался нам сообщить. Пылевое облако – понятно, но что такое «только ч…»? Четыре? Четырнадцать? Четыреста? Он имел в виду мили или минуты?

Она вцепилась в свои засыпанные песком, свалявшиеся волосы.

Аноиш заржал, печально глядя на стены ущелья, словно они – решетка тюремной камеры. Лодочник ничего не ответил, а лишь нахмурился. Заговорил только Фаразар.

– Только хотел сказать, что ты – настоящая бесстрашная воительница, а ты вдруг заныла про какое-то облачко пыли, – прошипел он.

Нилит встала так, чтобы накрыть его своей тенью.

– Значит, первого на берег выпустим тебя. Пойдешь на разведку и будешь молиться о том, чтобы это было просто облако пыли, а не «упыри», которые пытаются перерезать нам путь.

Призрак ухмыльнулся, словно уличный клоун.

– Пусть дураки молятся. Посмотри на себя: вот к чему тебя привели молитвы.

– Ты невыносим.

Нилит отошла в сторону, и Фаразар заморгал от солнечного света.

– Далеко ли до Источников, Гираб?

– Час, а то и меньше.

Нилит вернулась к фальшборту и принялась смотреть на воду. Отвратительные сточные воды Кел-Дуата исчезли, и река снова превратилась в слегка размытый кристалл летней синевы с черными полосами плывущих по течению рыб.

– Будь проклята моя дочь, которая все время сует свой нос в чужие дела, – шепнула она так, чтобы ее слышал только конь. Даже здесь, в сотнях миль от Небесной Иглы, Сизин по-прежнему осложняла ей жизнь.

– Твою мать! В чем дело? Чего ты вообще хочешь до…

Палец щелкнул сокола прямо в клюв, и для птицы это было то же, что для человека – легкий удар кулаком в лицо. Безел взмахнул растрепанными крыльями и чуть не свалился с ограждения. Призывающая магия каким-то образом находила для него место, где можно сидеть. Удивительное проявление заботы с ее стороны, особенно если учесть, какой жестокой она была во всем остальном.

– Мы же договаривались! – гнусавым, жалобным тоном воскликнул он.

Недовольно скривившись, Сизин сложила руки на груди. Сегодня она надела красивое черно-синее платье и нанесла на губы хрустальную пудру. Ее черные волосы развевались на ветру. Ее изумрудно-зеленые глаза были подведены золотой краской, но, несмотря на это, она казалась усталой, невыспавшейся.

– Я отказываюсь так долго ждать вестей. Кто тебя знает, может, ты все это время загораешь на пляжах Эда или гуляешь по Разбросанным островам.

– Чтобы ты знала, принцесса, я был страшно занят. Более того, прямо перед тем, как ты так грубо меня вызвала, я вышел на след твоей матери. А теперь я его потерял. Мне понадобится…

– Где она?

Безел ненавидел, когда его перебивают. После двухсот лет, проведенных в качестве призрака-раба, он выяснил, что живые на самом деле никогда не слушают тебя, а лишь ждут своей очереди, чтобы поговорить. И Сизин явно не любила ждать.

Безел также понимал, что опытный лжец не скрывает всю правду, а лишь искажает ее.

– Она на юге.

Вопросы потекли из Сизин рекой.

– На юге? Почему там, а не в Крассе? Что она там делает? И где именно на юге?

Он вздохнул, а затем заговорил медленно, словно пытаясь втолковать что-то пьяному.

– Не знаю. Я же говорю – мне совсем недавно удалось ее выследить…

– Где?

– Недалеко от Кемзы. – Увидев ничего не понимающий взгляд Сизин, он вздохнул. – «Что это за жопа мира?» – спрашиваешь ты. Я ведь сказал – это в шестистах милях к югу. К востоку от Белиша, у переправы через реку под названием Ран.

– И что там делает эта лживая свинья?