Жужжащие. Естественная история пчёл

«Один вопрос крутится у меня в голове уже долгое время, — сказал мне Брайан под конец дня. — Если эти пчелы одиночные, зачем тогда они живут такими скоплениями?» Он указал мне на трещины в каменной стене возле двери дома, где несколько пчел устроили себе гнезда. Но подавляющее большинство его каменщиц в конце концов собирались в одном месте, независимо от того, каким образом он располагал гнездовые блоки. «Похоже, им хочется держаться вместе, — рассуждал он. — Но для чего?»

Для некоторых пчел скопления оказываются неизбежным следствием нехватки мест обитания: утесы, клочки голой земли, а также подходящие веточки, бревна или ходы в древесной коре не так легко бывает найти. По крайней мере, частично на этот вопрос можно также ответить, приведя старую биологическую поговорку: «Вместе безопаснее». Если, к примеру, мимо голодного льва, скрывающегося среди травы, будет проходить одинокая зебра, то конец ее предрешен. И наоборот, в составе стада ее шансы на выживание сильно возрастают. Объединение в стада снижает риски для каждой отдельной зебры. Оно также дает возможность групповой защиты и выработки дополнительных ухищрений вроде полос (которые, как полагают некоторые ученые, могут сбивать хищников с толку на близком расстоянии). В случае с одиночными пчелами логика та же. Гнездование в скоплениях помогает снизить опасность со стороны кукушек и других паразитов. Но самое-то интересное заключается в некоторых тонкостях. Когда одиночки из поколения в поколение сосредотачиваются вместе, такое соседство может открыть возможности для развития новых форм поведения. Некоторые виды, такие как садовые каменщицы (осмии), остаются убежденными сторонницами одиночного образа жизни: одна самка на гнездо. Но другие стали пробовать разные виды взаимодействия: от редких случаев пользования общими гнездами до совместного запасания провизии, заботы о потомстве и защиты. Как минимум в четырех случаях этот путь привел к возникновению определенного уровня сложного поведения, которое специалисты называют эусоциальным, или «истинно общественным». Под эусоциальностью мы понимаем высокоорганизованный образ жизни, включающий построение колонии, наиболее ярко он выражен у медоносных пчел. Если прав один из авторитетных ученых в этой сфере, то сходство этого образа жизни с человеческим гораздо более глубокое.

Биолог из Гарвардского университета Эдвард Уилсон в своей книге «Хозяева Земли» (The Social Conquest of Earth, 2012)[68] изложил основные предпосылки возникновения эусоциальности: совместное проживание представителей нескольких поколений, разделение труда и альтруизм. Те немногие существа, которые сумели достичь этого сочетания, часто добиваются необычайного успеха, как, например, муравьи (на которых Уилсон как раз специализируется) и термиты, а также некоторые осы и пчелы. Но у него имеется необычное дополнение к этому короткому списку — человек. В одном из интервью он говорил об этом так: единственным крупным животным и вообще одним из немногих видов, воплотившим все критерии эусоциальности, «оказался крупный африканский примат».

Неудивительно, что Уилсон тут же подвергся критике за то, что свалил все в одну кучу, включив человека в группу организмов вместе с насекомыми, некоторыми рачками и голыми землекопами. Но он был далеко не первым, кто указал на сходство между человеческими обществами и образом жизни таких существ, как медоносные пчелы. Ученые видели в улье модель человечества, начиная по крайней мере со времен Вергилия, который о пчелах писал так:

Общих имеют детей лишь они, и дома-общежитья
В городе; жизнь их идет в подчинении строгим законам[69]

.

Изрядная доля разногласий вокруг утверждения Уилсона касалась его версии о том, как возникла эусоциальность: не просто по причине относительной выживаемости отдельных особей (традиционная позиция), а благодаря естественному отбору, действующему на целые группы. Такой ход мыслей позволяет дать объяснение альтруизму. Проявления самопожертвования, на первый взгляд противоречащие принципу «выживания наиболее приспособленных» (подобно проявлению беззаветного героизма во время сражения или отказу от возможностей для размножения), на самом деле могут сохраняться и даже процветать, если идут на пользу группе в целом. Тем не менее теория Уилсона бросает вызов многолетним работам, в основе которых математические формулы степеней родства (альтруизм сохраняется в генофонде, только если идет на пользу достаточному количеству близких родственников, тем самым компенсируя значительные потери со стороны отдельных особей). Вопрос остается еще далеко не разрешенным, но есть то, с чем могут согласиться все ученые: если хотите изучать эволюцию социальных отношений в действии, то лучше всего вам обратить внимание на жизнь пчел.