Жвачка (СИ)

Не признаешься же другу, что натянуть, хоть как-то, резинку рогатки ни разу не удалось. Витёк поднял рогатку вверх и начал натягивать резинку. Чем сильнее он тянул, тем ниже опускалась рука. Силы в руках покинули его, пальцы разжались и камень полетел. Не вверх, не далеко, а в ближайшее окно на втором этаже. Громкий звон разбитого стекла доложил, что салют всё-таки состоялся. Витёк растерянно выронил рогатку, испуганно оглянулся и бросился наутёк вслед за Толиком.

Генка, услышав непривычные звуки, вышел из-за кустов посмотреть откуда они взялись. У беседки стоял невысокий, худощавый, чернявый с тёмными, грустными, большими глазами мужчина в рубашке с короткими рукавами. В руках он держал Генкину рогатку и внимательно рассматривал её.

- Твоя? - Встряхнул тот добычей.

- Моя! - Протянул к ней руку Генка.

- А зачем ты мне окно разбил?

- Я не разбивал.

- А зачем за кустами прятался?

- Я не прятался.

- Писал?

- Нет, жевал!

- Что жевал? - Не понял мужчина и посмотрел на Генку с подозрением. Вроде и не врёт, но что в кустах можно жевать? Да и зачем?

- Жвачку! Вот! - Генка постарался распахнуть рот посильнее, как на приёме у зубного врача.

Мужчина не постеснялся осмотреть ротовую полость. Потом задумчиво-растеряно посмотрел на Генку.

- Седьмой и двенадцатый кариес! Отец в наличие? - Генка кивнул. - Тогда пошли к нему.

- Пошли. - Идти пришлось недалеко, до дома напротив. Так вдвоём в квартиру и зашли.

- Пап! Ты дома? - Во весь голос заорал Генка.

- Чего орёшь? - Вышел с кухни папа со здоровым ножом в руке. Рубал капусту для щей.

- Ваш сын? Рогатка его? - Вместо приветствия спросил чернявый.

- Нет, не его, старшего, Вовки!

- Хорошая рогатка! - Похвалил её чернявый. - Только окно мне разбила.

- Когда?

- Только что!

- Тогда не Вовка. Они с матерью картошку окучивают! Малой не мог!

- Так он и мне не признался! Этот-то почему не мог? -- Не понял чернявый.

- Вас как звать-то? А то разговор будет долгий, сядем на кухне чайку попьём! А ты Генка дуй на огород, окучивать помогай. Переодеться не забудь!

- Семён Абрамович! - Протянул руку с рогаткой для пожатия чернявый, но увидев её в руке, подал левую. Генкин отец невозмутимо пожал и её.

- А меня Пётр, можешь Петя. Пошли на кухню! - Пётр воткнул нож в ещё не оструганный капустный бок. - Чай будешь?

- Жарко же!

- А у меня холодный, на смородине заваренный. - Пётр достал чашки, литровую банку из холодильника и разлил в них ровно до золотистой каёмочки. Из пакета на столе достал два пряника. - Чай хоть и на ягодах, но не слишком сладкий! Давай за знакомство.

Они стукнулись чашками. Только после того, как первые глотки достигли желудка, Семён Абрамович понял, что от чая здесь только цвет, остальное или разведённый спирт или водка. Но запаха-то не было! Теперь он понял для чего пряник. Чайная церемония!

- Я что Генку с глаз сплавил? - Спросил не столько Семёна Абрамовича, сколько себя Пётр. - Не хочу чтобы он знал. Он эту рогатку натянуть не сможет. Здесь должен быть кто-то или постарше или покрупнее. Генк, ты не ушёл?

Генка давно бы ушёл, и переодеваться не надо было, но хотелось узнать о чём взрослые тереть будут... теперь он пожалел, что не ушёл, и придётся Толика заложить. Поэтому решил взять вину на себя, если дойдёт до допроса. Он прокрался в прихожую и буркнул.

- Ухожу!

- Ко мне! - Отец, а за ним и Семён Абрамович не постеснялись зайти в тесную прихожую. - Ты кому рогатку дал?

- Это я разбил! - Генка уставился на свои кеды.

- На сколько подзатыльников спорим что ты врёшь?

- Может на один? - Робко предложил Генка.

- Но от души! На! - Протянул рогатку отец. - Натягивай.

Как Гена не пытался резинка не удлинялась.

- Понял? Я её для Вовки сделал, а тебе ещё рано. Кому дал?

- Толику со второго подъезда.

- Этот шкет тоже не мог. Давай в позу!

Генка поставил левую ногу вперёд, руки согнул в локтях впереди себя, пальцы растопырил и доложил: К полёту в стратосферу готов!

- Пуск! - Негромко произнёс отец и двинул ладонью Генку по затылку.

Эта стратосфера, была не стратосфера. Но с метр Генка пролетел прямо в настенную вешалку. Он быстро выскочил за дверь, пробежал через двор и выплюнул надоевшую и принёсшую столько страданий, жвачку. Он выплюнул её на асфальт с таким гневом, словно собирался казнить, а всего-навсего отправил в изгнание.

Увидев такое воспитание Семён Абрамович как-то расхотел проводить дальнейшее расследование. Неизвестно в какое пространство отправится Толик.

- Не слишком ли строго? - Смущённо пробормотал он.

- Не слишком. Он может врать кому угодно: учителю, прокурору, начальнику, но не отцу. Я, считая, что он честен, начал бы биться за него, вот тебе это надо? Пошли на кухню! Я папаню Толика знаю, так что Абрамыч, разговор буду вести я!

- Почему? Моё же окно!

- Честь семьи задета! - Пётр посмотрел взглядом Вито Корлеоне из "Крёстного отца".

Они допили чай и пошли к отцу Толика, но пошли не на квартиру, а в гараж, хотя это был обыкновенный сарай, обитый крашеным железом и с двойной воротиной.