ЖЖурнальные рассказы

— Дерьму в проруби! — рявкнул едва-едва оклемавшийся капитан, заставив женскую часть экипажа покраснеть, а мужскую одобрительно закашляться. Особых возражений касательно исчерпывающей характеристики бедствия не последовало, несколько смягченную ее форму записали в бортовой журнал и вынесли на повестку дня второй пункт, совмещенный с третьим: кто виноват и что делать.

Бледный Леш с видом святого великомученика возлежал на специально расстеленной для него койке, с присушим андроидам равнодушием взирая на мирскую суету в лицах штатного медика Лиды и космобиолога Дарины, наперебой щупавших его пульс, проверявших зрачки, поправлявших ледяной компресс на все еще кровоточащем носу и переглядывающихся с таким испуганным видом, как будто Леш собирался вот-вот испустить дух на их заботливых руках. По правде говоря, Леш чувствовал себя совсем неплохо, но, поскольку его не спрашивали, он и не сознавался, в глубине души упиваясь повышенным вниманием к своей скромной особе. Карандашный набросок неведомого зверя кочевал из рук в руки, не поддаваясь опознанию.

— Надо обратиться в Космическую санстанцию, — робко предложила Дарина, застенчивая очкастая девушка, поддерживающая порядок в оранжерее. — Они должны знать, что это за тварь и как с ней бороться.

Бортмеханик закончил разбор пульта и недоуменно повертел в руке проеденную насквозь плату, глянув сквозь нее на коллег:

— Если бы не целехонькие пломбы, я бы решил, что кто-то развинтил блок и засунул эту тварь внутрь на нашей последней стоянке.

— Починить сумеешь?

— У меня есть запасная, но кто поручится, что из нее не сделают второй бублик?

Особого вреда блокам Леш не нанес — всего-навсего сорвал защитные панели и выдернул из гнезд все обнаруженные за ними платы, сложив их в рядочек, так что восстановить подсистему также не составляло труда. Куда большую проблему представляли средства связи, находившиеся в ведении временно беспомощного Бреда. Для подобных ЧП на борту имелся портативный передатчик, за долгой ненадобностью поросший пылью и разрядивший аккумуляторы. Притихший экипаж благоговейно наблюдал, как бортмеханик пытается приладить к передатчику энергоблок от бластера, а капитан поощряет эту созидательную деятельность крепкими словцами. Поплевавшись искрами и овеяв бортмеханика горелым дымком, передатчик с грехом пополам явил на встроенном экране хмурую девушку-диспетчера в больших наушниках.

— Что случилось? — без особого интереса вопросила она, не удостоив потерпевших звездолетокрушение даже беглым взглядом.

— На нашем корабле завелось какое-то животное, — раздраженно бросил капитан, наклоняясь к динамику. — Пульт управления поврежден, и мы не сможем приступить к ремонту, пока не будем уверены, что диверсия не повторится.

— Опишите животное, — равнодушно попросила девушка, примеряясь опутанными проводками пальцами к клавиатурному коврику с изображением тропического берега.

Капитан описал, не стесняясь в выражениях.

Девушка, глядя куда-то вбок, проворно заплясала пальцами по коврику

— Дератизационная служба оповещена, — заученно сообщила она и, неожиданно всхлипнув, с надрывом добавила: — Ждите прилета специалиста!

Пока присутствующие недоуменно внимали крупной блестящей слезе, скользнувшей по щеке диспетчера, девушка протянула руку и перелистнула лежащую подле нее книгу. Прежде чем связь прервалась, Леш успел разглядеть последнюю строку на прочитанной странице: “…она рыдала над его бездыханным телом, осыпая его запоздалыми и ненужными уже поцелуями, а крики чаек сливались с криком ее истерзанный души…”. На фоне душераздирающей сцены из дешевого любовного романа проблемы зависшего в космосе транспортника казались низменными и убогими. Впрочем, как и во все времена.

Специалист, приземистый лысеющий мужчина средних лет, представившийся “просто Феодором”, появился ближе к вечеру и, что всех насторожило, с тремя огромными чемоданами. В двух, как он любезно объяснил, находился “инвентарь для дератизации”, в третьем — личные вещи. Содержимое последнего вызвало наибольшее недоумение, на что специалист с широкой улыбкой ответствовал: он очень надеется, что животное дератизируется в кратчайшие сроки и третий чемодан останется не распакованным.

— Однако, — многозначительно добавил он, — иногда отлов может занять некоторое время…

Особой нехватки времени экипаж не испытывал — звездолет был не транспортным, а грузовым, причем поломка застала его с сорока тоннами консервов на борту, которые могли храниться годами. Заинтересованности в скорейшем возвращении на землю тоже не наблюдалось: звездолетчиков там никто не ждал, экология планеты оставляла желать лучшего, а просто прогуляться по магазинам не позволяли финансовые трудности. Звездолет — ему безуспешно пытались придумать какое-нибудь звучное имя вместо серийного номера ДЛ-13, но не преуспели — принадлежал капитану, и перевозка грузов отнюдь не являлась смыслом его существования.