Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

На мой костюм… На бороду… На кепку… Похоже, образ у него в голове не сложился, поэтому он спросил:

— Куда?

Куда, куда, куда…

— Девчонка уезжает. На поезде. В Талань.

— Кромийский вокзал?

— Да!

Точно! Напрямую из Афосина поезда в эту Талгань… в смысле, Талань, не идут, пересадка в столице.

— Посадка три рубля, километр рупь писят.

— Поехали!

Таксист крутанул черную ручку на серой квадратной коробке таксометра.

* * *

Что мне нравится в здешнем мире — здесь нет пробок. Совсем. Мы летели с вполне себе приличной скоростью, останавливаясь только на светофорах. Только тикал таксометр, в окошечке крутились черные колесики, менялись белые цифры.

Чего-то не хватает… Ах, да — не играет «Радио Шансон», да и вообще радио не играет[3]. И таксист чего-то молчит…

— Девчонка сбежала от тебя, что ли?

Ну вот, сглазил.

— Да нет. Обещал проводить и забыл, — чуть упростил я картину.

— Понятно… — таксист опять замолчал. То ли в принципе не очень разговорчивый, то ли понял, что здесь нет интересной истории с ревностью, побегом, погоней по крышам и стрельбой из двустволки.

Мы подкатили к длинному желтому зданию, чуть спрятавшемуся за рядом невысоких зеленых деревьев. Арки, квадратная башенка с часами… Ба, да я же здесь уже был! Я на этот вокзал впервые приехал в Афосин. Ну, в принципе правильно — поезда в столицу уезжают с того же вокзала, на какой приезжают из столицы.

— Шеснадцать восемсят! — таксист щелкнул по окошечку с суммой.

Нифига себе шиканул… да и черт с ним. Деньги заработаем.

Я отсчитал нужную сумму и рванул к вокзалу.

Где там ее искать, где там ее искать…

* * *

Из динамиков играет неопознаваемая мною музыка. Платформа с навесом. На путях стоит поезд. Синие вагоны, на которых «логично» написано «Красная стрела»[4].

— На столицу? — спросил я у ближайшего человека, ткнув пальцем в поезд.

— На столицу, как вы выразились, молодой человек, он в полночь уходит. А сейчас — из столицы пришел…

Зануда.

— А в столицу поезд где?

— На второй платформе.

— На вторую платформу подан поезд номер восемьдесят два Афосин Крома нумерация вагонов с головы состава, — тут же подтвердил шипящий динамик.

— А я на какой? — я лихорадочно закрутил головой.

— А вы, молодой человек, тоже на второй. Только спиной к искомому поезду находитесь.

— Спасибо!

Я резко развернулся. Вот и поезд, вот и двинувшаяся к нему толпа: тетки в белых платках, с корзинами, военные в фуражках, мужики в кепках… Блин, как в этой каше найти Нитку?

И тут я увидел ее.

Черта с два бы узнал: Ланита натянула на голову белый платочек и, в платье в горошек, выглядела как такая девочка-девочка из деревни. С аккуратным небольшим чемоданчиком.

Она обернулась… «Вот сейчас по всем законам жанра это должна оказаться другая» — мелькнула паническая мысль.

Нет, это была она.

— Ершан? А ты… как… зачем…? — Ланита залилась краской. Я смущенно опустил голову, посмотрел на ее черные туфельки, белые носочки… и тоже покраснел. Потому что вспомнил, что прошедшей ночью белые носочки — единственное, что на ней осталось из одежды.

— Ершан…

— Ланита…

Мы стояли и смотрели друг на друга, а вокруг нас проплывали люди.

[1] Песня «Фантом» группы «Чиж&Со». Да, песня народная, но конкретно эта строчка — все же из варианта «Чижа». Так-то песня народная, годов так 70х, и в первой строчке герой песни может, в зависимости от варианта, и бежать и идти и по проклятой земле, и по чужой и вообще по взлетной полосе.

[2] Советские такси в 1950х красили преимущественно в серой гамме. Серая краска дешевле.

[3] Первые радиоприемники в советских машинах появились в 193х годах, но на постоянной основе — только в «москвичах» и «волгах» шестидесятых годов. В «Победу» радиоприемники не ставились. Просто потому, что тогдашний радиоприемник — здоровенная гробина, который нужно впихивать в салон еще на стадии конструирования.

[4] Вагоны фирменного поезда «Красная стрела» начали красить в красный цвет с 1962 года, до этого были синими.

Глава 61

Я бегу по выжженной земле… Да блин! Привяжется же. Не по выжженной земле, да и не бегу я вовсе. Гуляю по Невскому проспекту, как самый натуральный… ммм… тот, кто обычно гуляет по Невскому.

Правда, здесь он называется вовсе не Невский, а очень даже Ленский. Да, здешняя Нева — это Лена. Ударение на «а». Интересно, а как тогда зовут здешнего Ленского? Невский?