Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

– есть ли здесь стиляги?

– где их найти?

– и как их опознать при встрече?

Нет, я смотрел фильм "Стиляги", но, во-первых – это фильм. Во-вторых – российский фильм, то есть к истории имеет отношении чуть меньше чем никакое (сомневаюсь, что комсомольцы ходили в серых робах и пели мрачным хором). Все остальные сведения о стилягах у меня довольно обрывочны: кок[42], ботинки "на манной каше"[43], галстуки с обезьянами, "папина "Победа"…[44]Недостаточно примет.

Пойдем другим путем. Стиляги – молодежь. Молодежь – это студенты. Где сконцентрированы студенты? В общежитии. И, хотя сейчас лето, сессии закончились и большинство разъехалось – меньшинство-то осталось. И, как подсказывает мне опыт, чаще всего на лето в общежитии остаются раздолбаи, среди которых шанс обнаружить "борца с системой" выше.

Цель определена. Вперед.

* * *

Общежитие находилось на тихой зеленой улочке, с одной стороны которой стояли дома, а с другой – ряд кустов, за которым прятался пологий склон, заканчивающийся берегом реки. Не той, в которой я… кхм… купался. Та была довольно большой, по ней даже какие-то суда ходили, а в этой если и проплывет судно, то только случайно упущенное медсестрой.

Я торчал напротив входа в общежитие, под сенью незнакомого мне куста, рассматривая входящих и особенно – выходящих. Пока что все попадавшие мне в поле зрения походили на стиляг не больше, чем леди Гага – на профессора астрономии.

Живот скулил, напоминая, что последняя еда, полученная им, была рано утром, а сейчас, по ощущениям, пятый час. Во рту стоял противный вкус, я мысленно клялся, что, если удастся загнать джинсы – поем нормальной еды. Какой-нибудь.

Как назло, в голову пришла внезапная и немного пугающая мысль. А как здесь вообще называются джинсы?

Я уже немного понял суть окружающего меня мира. Он представляет из себя аналог СССР пятидесятых, почти точный в части различных мелочей, типа телефонных автоматов или газет, но при это все имена собственные изменились на неизвестно что. Человеческие имена изменены на что-то, напоминающее Казахстан, названия – на некие аналоги (газета "Правда" превратилась в "Истину", например), также по-другому выглядят исторические персонажи – тот же вездесущий товарищ Афосин. По факту – это Ленин. Но другая фамилия и выглядит совершенно иначе. Плюс – нелогичные "зябрики", как я прозвал изменения в окружающем мире, логичном объяснению не поддающиеся. Типа самих зябриков, которых в нашем мире нет, или пентаграммы вместо серпа и молота.

Так вот: название джинсов в нашем мире происходит от названия города Генуя. Какового в этом мире ожидаемо нет. Есть какая-нибудь Мадуя, Контира или вовсе Брим.

Вопрос: как здесь называются джинсы?

И он для меня не академический: что я предлагаю на продажу? "Парень, купи джинсы!". А он в ответ: "А что это?!".

Поправка: вопрос не только насущный, но и срочный.

Из дверей общаги вышел парень, при виде которого у меня в голове сразу включился режим опознания.

Длинные волосы – есть.

Цветастая гавайка – есть.

Тонкие усики а-ля Ретт Батлер – есть[45].

Остроносые туфли, да, на толстой светлой подошве – есть.

Если уж это не стиляга – или некий аналог – то я уже не знаю, где их искать.

Парнишка двигался неторопливо, поэтому я успел перейти улицу и выйти ему наперерез:

– Привет!

– Привет, – во взгляде моего потенциального покупателя, этаком, с ленивым прищуром, мелькнул, глубоко-глубоко, страх. Действительно, кто его знает, что это за тип: небритый, в кепке.

– Хочешь штаны купить? – и, не дожидаясь вопроса "Какие еще штаны?!", протянул ему авоську. Отвернул газетный лист, показывая кусочек джинсов.

– Жапсы? – паренек приподнял одну бровь.

Жапсы, жапсы. Хотя лягушачьи шкурки, только купи. Жрать хочется – невозможно.

– Посмотреть можно?

А ручки-то подрагивают. Зацепило парня, зацепило. Пора подсекать и вываживать.

– Пойдем, – кивнул я в сторону реки.

Мы протиснулись в проход между кустами, подошли к росшим к воды ивам, возле которых кто-то оборудовал курилку: две стопки кирпичей с положенными сверху досками.

– Давай. Показывай!

Подсекаем…

Я развернул сверток.

И понял, что рыба сорвалась.

– Что за мешки? – чуть ли не брезгливо произнес парень.

Облом-с. У меня джинсы – прямые, чуть расклешенные, а здесь, если мне не изменяет склероз и ситуация соответствует пятидесятым – в моде дудочки. За которыми охотились комсомольские патрули и не в смысле "Дай поносить!", а в смысле – разрезали бритвами по шву, чтобы неповадно было.

Покупатель, однако, категорически отказываться не собирался: мял и выворачивал наизнанку, послюнявил спичку и потер ею ткань, почесал нос:

– Делиль верный, а торч мертвый… И на самолеп не похоже. Где ЭТО слепили?

– В Китае.

– Это где?

Никакого удивления, просто безразличное любопытство.

– Откуда я знаю? Дядька привез.

– Ладно, – парень хлопнул себя ладоня по коленям и встал, – Возьму. Полную цену не дам, штука мертвая. Две стопки… двести рэ устроит?

Жмот.

– Давай, – лениво махнул рукой я, мол, мне плевать.

– Жди, сейчас деньги принесу.