Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история

Знаете, что такое "ромашка"? Квадрат с двумя диагоналями, на каждой стороне которого построен полукруг. В какой-то книге я прочитал, что в начале 20 века тому, кто сможет вычертить эту фигуру, не отрывая карандаш от бумаги и не проводя два раза по одной линии, сулили миллион (не помню, чего, то ли долларов, то ли марок). И, хотя в той же книге было написано, что это невозможно – меня это не остановило. Где-то года два-три я при каждом удобном случае пробовал ее начертить, пока мне наконец-то не надоело, и я не придумал жульнический способ сделать это, соблюдая условия. На это и успокоился.

Поставив брошюрку на место, я вздохнул, взглянул на высокую башенку часов, стоявших в углу и гулко бумкающих при каждом покачивании массивного маятника.

– До свидания. Спасибо, – поблагодарил я библиотекаршу, мило мне улыбнувшуюся (совесть, ша!) и двинулся к выходу. А то еще немного и "На берегах Аргая" провалится в штанину, а вслед за ней провалюсь и я.

Прокатило!

Отойдя от библиотеки подальше – приходилось прижимать книгу под рубахой так, как будто моя печень внезапно переползла влево и заболела – я достал трофей и переложил ее в чемодан. Рядом с библиотекой – нельзя, прохожие могут сделать верное предположение, что я ее спер, а вот в отдалении – почему нет? Мало ли какие странности у человека? Ну вот нравится ему таскать книги за пазухой и все тут.

Выбравшись обратно на набережную – красивый вид все-таки! – я сел на лавочку и принялся за чтение.

* * *

Первое, что необходимо изменить в моем образе – борода. Талганец без бороды – это вам не самурай без меча[71]! К счастью, какой-то зародыш бороды у меня уже имеется.

Второе – прическа. Мой бывший "ежик", за последнюю неделю превратившийся в "воронье гнездо", на "муллет" все-таки не походил. К счастью, и талганцы длинную гриву волос все-таки не носили, предпочитая хоть иногда, но стричься. Так что можно сказать, что я подстригся перед тем, как выйти в город. Если кто-то спросит. А в будущем, когда волосы чуть отрастут – отстричь их спереди и с боков и получить требуемое.

Третье – манера разговора. Исходя из прочитанного, талганцы представляли из себя помесь таджиков и канадских лесорубов, думали медленно и со вкусом, говорили коротко и неохотно. В книге несколько страниц было посвящено особенностям талганского выговора, излюбленным словечкам и поговоркам. Несколько я на всякий случай запомнил, но постоянно употреблять их не собирался. И имитировать акцент – тоже. Не надо пересаливать с "талганостью", а то попадусь на фальши – и привет.

Чтобы заранее объяснить отсутствие выговора, нужно продумать биографию. Скажем, я не коренной талганец (что, заодно объясняет несколько иную внешность). Скажем, мама-талганка, а отец… ммм… из Афосина. Сирота (чтоб не спрашивали, где живут мои бабушки-дедушки и прочие золовки?[72]), познакомился с мамой… мм… сестрой своего друга-талганца, влюбился, поженились, переехали в глушь, когда мне было… мм… пять лет. Вот, начерно, как-то так. Попозже продумаю подробности.

Та-ак, но все-таки нужно поддать немного "талганости", чтобы не возникало слишком уж много лишних вопросов. Я листанул книгу… Ага, вот! Одним из признаков талганца было употребление слова-паразита "это". Даже не так: немного с протяжкой – "этта…". Как для чукчи "однако". Через слово вставлять не надо, но иногда буду в разговоре "эттать".

Итак, борода – есть, прическа – почти есть, "этта" – есть. Ну чем не талганец?

Взглянул на катящееся к западу солнце – из библиотеки я вышел в полпятого вечера, значит, сейчас около семи – я решительно встал и двинулся на улицу Кирпичикова, дом 16, проситься к своим знакомым студентам на ночлег.

* * *

Это не женщина! Это какой-то гребаный дзот!

Как-то на волне эйфории от успешной кражи и от того, что сегодня я буду спать на кровати (под крышей! На простыне! Под одеялом!), я как-то подзабыл, что в каждом уважающем себя общежитии есть вахта?[73]). На которой сидит вахтер – или как в данном случае, вахтерша – задача которой, помимо прочего, не пускать в общежитие всяких приблудных талганцев.

Нет, иногда, конечно, у них можно попросить просочиться…

Но. Не. Сейчас.

Здешняя вахтерша размерами и общей дружелюбностью выражения лица напоминала чугунный памятник на вокзале, и выглядела так, как будто всю жизнь проработала шпалоукладчицей, в свободное время развлекаясь охотой на кабанов голыми руками.

– ОЛЬМА!! – рявкнула она, когда я робко попросил позвать Нетосина.

Я подпрыгнул. Девчонка, проскочившая через турникет, подпрыгнула. Графин с водой подпрыгнул.

– Позови Нетосина из 22-ой!

– Хорошо, Ларгина Ардовна, – пискнула девчушка и ускакала.

Я остался стоять, задумчиво разглядывая висевший у вахты деревянный ящик с отсеками для писем.

– Привет, Ершан! – хлопнули меня по плечу.

Чуть сердце не выпрыгнуло, блин!

– Привет… этта…

– Маргат, забыл, что ли?

– Да нет… Ваша вахтерша… вывела из равновесия.

– Ага, Ларгиса может, – поскучнел вроде бы неунывающий Маргат, – Ты, – понизил он голос, – переночевать у нас хочешь?