Зямка Копач (Хлопчик)

3-й легионер. Брамик. Только я завалился спать, вбегает, орет: Станислав Монюшко, встать! Ну, я, конечно: слушаюсь! — Ты писал? Гляжу, у него в руках мое письмо, — Я писал, говорю, господин лейтенант, письмо домой о сердечных, семейных делах. Он опять орать: у солдата нет сердечных и семейных дел — служба! Потом раз по письму пробежал да как рванет и мне в лицо: веселей надо писать с фронта, веселей, чучело! Ему весело пьянствовать, жрать, по мордам бить. Служба легкая. Ну, пошли.

Уходят.

Показываются Петро и Марианна.

Петро. Слыхала? Что-то Зямка не идет.

Марианна. Да, что-то долго.

Петро. Давно пора ему вернуться. Уж не случилось ли что с ним?

3ямка (появляется из-за моста). Здесь я. На мосту солдаты остановились, я увидел, — не пошел, переждал.

Петро. И правильно. Ну?

3ямка. Последний пост передает, что в тюрьме допрос. Брамик и начальник дефензивы уж три часа там.

Петро. Дальше…

Зямка. На последнее оконце надо глядеть. Вот туда, видите, — как там свет погаснет, значит, хорошо, значит, наши там.

Марианна. Петро, а может я подошла бы ближе к тюрьме?

Пегро. Спокойно, Марианна. Зямка, иди к первому посту и передай, если за Андреем будет погоня…

Марианна. Я пойду, я не могу стоять на одном месте.

Петро. Спокойно, Марианна, ты на окно гляди, когда там свет погаснет, скажи. Если за Андреем будет погоня, чтобы все посты были готовы.

Зямка. А до какого поста мне можно дойти?

Петро. До первого.

Зямка. Пошли меня на последний пост. Платье я сменил, меня никто не узнает. А там в тюрьме я все ходы и выходы знаю, только бы вырваться командиру, махнули бы мы с ним!

Петро. Нехорошо, Зямка! Ты стал непослушен. Ну, я иду. Будь спокойна, Марианна, от тюрьмы до моста стоят наши. Отобьем его.

Зямка. А я?

Петро. Оставайся здесь, чуть что заметишь, сыпь к первому посту, только не дальше. Слышишь? До первого!

Зямка (вытянувшись по-военному). Слушаю, товарищ Петро.

Петро уходит.

Марианна. Ничего не вижу. В глазах рябь пошла. Окошки словно прыгают. Ничего не разберу. Не погасло?

Зямка. Нет еще. Тетя Марианна, вы родная мать товарищу Кудрявцеву?

Марианна. Родная, милый, родная.

Зямка. Крепко его любите?

Марианна. Крепко, Зямочка. Да как же его не любить, он в вашем городе народ собирал, по тюрьмам сколько сидел. Не погасло?

Зямка. Нет еще. Теперь уж скоро. И я его люблю, крепко люблю. Но как чудно: командир такой большой, а у него мама есть…

Марианна. Хороший ты хлопчик, Зямка. У тебя матери нет?

Зямка. Нет, но это ничего. Вы знаете, командир попал в тюрьму из-за меня: с поста хотел меня снять, ну и… (Взволнованно замирает.) Погасло!

Марианна. Погасло?!

Зямка. Погасло, Значит, наши уже в тюрьме. Мне бежать надо.

Марианна. Освободят Андрюшу! Освободят!

3ямка. Не уходите с поста, я скоро вернусь.

Марианна. Не уйду! Не уйду!..

Слышны выстрелы.

Только бы, только бы Андрюша…

Тревожные свистки. Марианна решительно двигается о моста, но в это время на мосту появляется Андрей Кудрявцев.

Андрей! (Обнимает, целует сына. Тот торопливо переодевается в платье, принесенное Марианной в узле.) Беги… Беги, сынок, беги…

Кудрявцев. Зямка где?

Марианна. Навстречу тебе побежал…

Зямка (вбегает, бросается на шею Кудрявцева). Командир…

Появляется Петро.

Петро. В разные стороны, лесом к реке! Там ждут! Наши в Березовке! Необходимо прорваться к ним еще сегодня.

Андрей и Зямка убегают. Петро удерживает Марианну.

Осторожно, Марианна!.. Тихо!

Замерли, все слышнее шум погони и тревожные свистки. На мосту появляются Брамик, Савелий и трое стоявших здесь ранее легионеров. Петро и Марианна прячутся.

Брамик. На одной перекладине всех перевешаю! Стервецы! Где у вас глаза были? Снять внутреннюю охрану… Обложить лес… Мы его, как волка, затравим!.. Головой ответите!.. Живого или мертвого! Пошли!

Савелий и Влас убегают. Брамик бросается к первому легионеру.

А ты, старая калоша, чего рот разинул? Меня караулить здесь нечего! (Хлопает его по щеке.) Пошел под мост! Осмотреть все закоулки! Сволочи!.. Проворонили… Ну, марш!

Марианна (под мостом). Мы пропали…

Петро. Молчи, Марианна! (Вынул из кармана револьвер.) Отойди поглубже, мать.