Зидан. Бог, который просто хотел быть человеком

Представляя большой интерес для средств массовой информации, Зидан мог отказаться отвечать только на несколько основных вопросов: допинг, отношение его родителей к родине, причины поражения «синих» в 2002 году. Кстати Зидан дважды не смог сдержаться в ходе выступлений. Вначале, когда Le Mond заявила, что он употреблял креатин в «Ювентусе», как это было принято в Италии: этот препарат помогал быстрее восстанавливаться, но во Франции был запрещен. И крупные заголовки, которые потом появились в газете, были восприняты им как обман. Другое неловкое выступление имело место в августе 2005 года, когда он попытался объяснить в France Football глубинные причины своего возвращения в сборную: «Однажды я вдруг проснулся часа в три ночи и стал с кем-то говорить. Но этого не знает никто. Ни жена, никто другой. […] До самого последнего моего вздоха я не скажу [кто это был]. Это — загадка, не пытайтесь ее разгадать, все равно не сумеете. Возможно, он никогда вам не встретится. Я и сам не могу объяснить эту встречу. […] Он существует, но приходит издалека. И тогда несколько часов я был наедине с ним, а потом принял решение вернуться». Этот оттенок мистицизма вызвал сарказм и непонимание, хотя Зидан потом решил положить конец спорам и заявил, что разговаривал с одним из своих братьев.

На поле у игрока также проявлялась темная, резкая сторона характера, которую он объяснял переизбытком эмоций: «Обычно я не показываю своих чувств: ни радости, ни огорчения. Поскольку я все держу в себе, иногда не выдерживаю и совершаю нехорошие поступки. Это должно находить выход. Такой уж я есть, измениться не могу» (Le Parisien, 25 октября 2002 года). Как и Марадона, Кантона или Шустер, Зинедин Зидан не мог полностью подавить свою импульсивность. Его выходка в игре против сборной Италии случилась после нескольких удалений, которые часто являлись следствием его темперамента.

Теперь, когда вырисовалась картина жизни после футбола, этот отец четверых мальчиков — Энцо, Люка, Тео и Элиаза — сможет, несомненно, найти время для близких, для родных и для друзей. Многие из них родились в Марселе, ведь, по мнению Зидана, настоящие друзья приходят из детства, но и футбол дал ему немало настоящих друзей. В сборной Франции, «его клубе», он долгое время был неразлучен с Кристофом Дюгарри и Венсаном Кандела. Он часто перезванивается с товарищем по своим первым шагам в «Бордо» Биксентом Лизаразю. После его перехода в мадридский «Реал» Лиза объяснил Зизу, как следовало себя вести, чтобы вписаться в команду. А потом он сам просил совета Зидана, когда подписывал контракт с «Марселем», и еще спустя несколько месяцев, когда уходил оттуда. Близкими друзьями считаются Лоран Блан, Вилли Саньоль и Фабьен Бартез. Доверие Зидана завоевать непросто, но Филипп Буаксель, его остеопат, и Анри Эмиль, бывший хозяйственник сборной Франции, это доверие заслужили. Навсегда.

После Кубка мира Зидан на месяц отключил свой мобильный телефон, чтобы подумать о будущем. Тренером или спортивным директором какого-нибудь клуба он себя не представлял. Объявляя о завершении игровой карьеры, он все же уточнил: «С руководителями “Реала” мы договорились о том, что я сохраню связи с клубом, но работать с первой командой не буду. Я хочу помогать людям, учить детишек, этим я и живу». На первых порах он должен был стать послом «Реала». Послом доброй воли он уже был: от фирмы «Данон» в ее детских программах, от ООН — в борьбе против бедности. Он был также добровольным попечителем ассоциации ELA, которая борется против лейкодистрофии, генетической болезни, поражающей центральную нервную систему.

Во всех этих видах деятельности Зидан предпочел заявлениям конкретные результаты. Именно поэтому его новая жизнь будет, безусловно, связана с молодежью: ему хотелось бы «передать им свой опыт». Остается только узнать, каким именно образом. Но будущее его явно не пугает, равно как и мысль о том, что вскоре о нем позабудут: «Я об этом вовсе не переживаю, хотя и знаю, что всякий спортсмен высокого класса страдает, когда прекращает выступления, — заявил он, объявляя об окончании спортивной карьеры. — Я знаю, что отныне все будет совершенно по-другому. Я больше не буду жить в этом маленьком коконе футболистика, который заботится только о своих шипах и о том, что он будет делать на газоне. Начнется новая жизнь. У меня начнется новая жизнь. Я к ней готов. Я знаю, что она не будет больше такой заорганизованной. В профессиональном футболе ты уезжаешь в таком-то часу, тренируешься от сих до сих, ешь в определенное время… Все это закончится. Но в жизни появятся другие дела: у меня четверо детей. Я не боюсь, хотя и знаю, что через несколько месяцев трудно будет смотреть по телевизору, как играют другие. Но ничего, многие через это прошли и прекрасно теперь живут».