Зигги Стардаст и я

Я хватаю со стола «Aladdin Sane», новый альбом Зигги, тот белый, с огненно-красной молнией, горящей на его лице. «Мону Лизу» рока. Культовый.

– Ты здесь? – спрашиваю шепотом.

Он закатывает глаза, улыбается. «Привет, мой маленький Звездный человечек. Посмотри на себя, мой красавчик-мальчик, мой суперрок-н-ролл-аллигатор».

– Мне страшно, – говорю я. – Я не справлюсь, Зиг, я не смогу сделать это в одиночку…

«Ну-ну, перестань… Все у тебя будет в порядке. Просто ты должен верить в того себя, кто ты есть на самом деле – здесь, среди звезд. Я же верю, малыш».

Киваю, смахивая слезы, текущие из глаз.

«Ну же, – говорит он. – Давай потанцуем…»

И впервые за долгое время я молюсь.

2

21 мая 1973 года, понедельник

Утро понедельника, я жду Старлу возле ее дома. Странно… Обычно она меня ждет. Занавески задернуты, на подъездной нет их «Линкольна». Ого. Мы же всегда ездим в школу вместе, на велосипедах. Я что-то пропустил? Стоп… неужели она имела в виду, что уезжает на следующий день?

Нет. Старла позвонила бы и попрощалась, и… нет, говорю! Соберись, Коллинз, ты просто устал. Слишком мало спал ночью. Слишком мало спал уже бог знает сколько ночей. Дыши.

Вдох.

Выдох.

Ахххх.

Ладно. Обожаю, как пахнет в Крев-Кёр после утреннего дождя: ржавая земля, которую обмахнули свежевыстиранным бельем, развешанным на веревке. Закатать бы этот запах в банку да открывать липким летним днем, когда становится тошно от запаха пота. (А такое адское пекло в этой части Сент-Луиса далеко не редкость.) Некоторые считают, что мы живем в сельской местности. Полагаю, так и есть. Сюда потихоньку просачиваются бытовые удобства, а с ними и цивилизация, но Крев-Кёр на самом-то деле располагается точно посередине лоскутного одеяла фермерских земель, да еще и с озером под боком. Это означает, что мы все лето живем под пуховой периной духоты. Судя по нынешним ощущениям, ждет нас жестокий зной. Бабушка называла такие ночи и дни паточными…

Да где же Старла, в конце концов? Это уже не просто странно.

Подожду еще немножко.

На часах 07:43. Так что… не знаю. Жду столько, сколько могу, затем закидываю рюкзак на плечо, запрыгиваю на Стингреймобиль и кручу педали. Это, между прочим, не просто какой-то там велик, а мой бархатно-черный, с леденцово-красной отделкой фантастический шедевр. И я настолько глубоко ухожу в перекрестные мысли о таинственном исчезновении Старлы, о снах с Боуи и кошмарах с участием доктора Эвелин, о ежевечерних отцовских эскападах (потом расскажу подробнее), что на углу поворачиваю влево, а не вправо, и… БУМ:

Скотти Дэнфорт и отряд Говнюков-Обезьян.

Нет!

«Управляй негативом». Так говорит доктор Эвелин. Я воспринял это буквально. Спланировал собственный маршрут в школу, по школе и из школы домой так, чтобы подобных столкновений никогда больше не было. Знаете, раньше получалось, иначе они происходили бы каждый день. Позвольте представиться, я – Гейлилей, очень приятно. Вся эта байда со Скотти и его полудурками началась пару лет назад, прямо после того, как случилось ЭТО. (О, мы когда-то были друзьями, но в тот день все изменилось.) И одно я знаю наверняка: станешь мишенью раз – останешься ею навсегда.

– Эй! Привет, Джонни! Ну надо же, радость какая!

Он сдувает нечесаные черные волосы с глаз, но ни одна прядка не трогается с места.

Я не отвечаю – парализованная добыча, к тому же все еще пораженная их присутствием здесь. Готов поклясться, они только что телепортировались с планеты Обезьян. Наверняка у Скотти есть эта странная способность, черти бы ее взяли. А почему бы и нет, его же изваяли из остатков микеланджеловской мраморной глыбы, так что он вполне может обладать и сверхчеловеческой быстротой передвижения.

– О-о-о-оу, эта девчоночка сегодня такая красотулька, верно, парни? – Он берет в локтевой захват мою шею и ерошит волосы. Это полный абзац, поскольку я утром убил четырнадцать минут, пытаясь идеально уложить челку, чтобы та прикрывала шрам на лбу.

Полагаю, Обезьяны с ним согласны, но слышу только: «Хо-о-о-о! – и – Ух! Ух! Ух!»

Он швыряет мой рюкзак на землю. Черт! Надеюсь, ничего не разбилось.

– Мы скучали, малыш Джонни. Где ты прятался?

Его дыхание: смесь табачного перегара и фруктовой жвачки.

– Что такое? Разучился говорить? Потерял прошлой ночью голосок в киске Старлы?

Скотти расплющивает мое лицо о свою футболку со знаменитым языком The Rolling Stones, который выглядит так, будто вот-вот слизнет меня целиком.

Обезьяны впадают в неистовство. Я обмякаю. Читал в National Geographic, что, когда животное притворяется мертвым, хищник обычно теряет к нему интерес и уходит.

Обычно.

Вместо этого:

– Ну и что у тебя есть для меня сегодня, малыш Джонни?