Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии

В ответном письме 1904 года Фрейд уточнил, что Свобода является его пациентом, а не учеником. При этом он признался в том, что во время работы со Свободой в 1900 году на одной из аналитических сессий размышлял о бисексуальности как универсальном явлении.

Флисс подозревал, что Фрейд мог читать рукопись работы Вейнингера. Дальнейшее расследование по этому поводу, предпринятое им в очередном письме, сопровождалось попыткой оправдания со стороны Фрейда. Однако эта попытка показалась Флиссу, по всей вероятности, оскорбительной, и он прекратил дальнейшую переписку с Фрейдом.

Через некоторое время Флисс инициировал публикацию подготовленного одним автором памфлета, направленного против Вейнингера, Свободы и Фрейда. В этом памфлете говорилось о плагиате со стороны Вейнингера и той роли, которую Свобода и Фрейд сыграли в подобном инциденте.

В ответ на памфлет Фрейд обратился к редактору «Факела» Карлу Краусу и издателю «Ежегодника сексуальных пограничных случаев» Магнусу Хиршфельду с просьбой каким-то образом отреагировать на подобную публикацию, автор которой клевещет на основателя психоанализа. В частности, он писал:

«Лично для меня неприятно произносить публично резкие слова против человека, с которым в течение двенадцати лет я был связан самой тесной дружбой, и, таким образом, провоцировать его на дальнейшие оскорбления».

В дальнейшем в своих публикациях Фрейд неоднократно упоминал Флисса в связи с рассмотрением таких феноменов, как сублимация, сексуальный латентный период, бисексуальность.

Совращение

Становление психоанализа сопровождалось выдвижением Фрейдом идеи о сексуальной этиологии неврозов. В этом вопросе он не нашел поддержки у Брейера, который с настороженностью отнесся к секуальной проблематике.

Фрейд же исходил из того, что в раннем детстве ребенок мог быть подвергнут сексуальному совращению (соблазнению) со стороны взрослых, это оставило глубокий шрам в его психике и, хотя сами сцены совращения оказались вытесненными из сознания, в конечном счете они предопределили возникновение и развитие психического заболевания.

Сексуальное совращение ребенка со стороны взрослых, чаще всего со стороны отца, могло осуществляться, по мнению Фрейда, в извращенной форме, так как рот и анус представляют собой эрогенные зоны, привлекающие к себе внимание тех, кто стремится к получению сексуального удовлетворения.

Какое-то время Фрейд был убежден в том, что он нашел единственно правильное объяснение причин возникновения истерии. Он был по-своему счастлив и горд, что ему удалось раскрыть тайну неврозов. Наконец-то появилась законченная теория, расставляющая все по своим местам и способствующая пониманию природы невротических заболеваний.

Эта теория не была абстрактной конструкцией, построенной на вымышленной гипотезе, возникшей в распаленном уме ученого. Она базировалась на фактах клинических наблюдений за больными, которые благодаря методу свободных ассоциаций вспоминали травмирующие ситуации в детстве и неоднократно сообщали Фрейду о имевшем место сексуальном совращении их.

Выдвинутая им теория совращения ребенка основывалась не только на клиническом материале, которым он располагал. Она подкреплялась также результатами самоанализа, включающими в себя воспоминания детства и толкование Фрейдом собственных сновидений.

К середине 1897 года его самоанализ достиг кульминационной точки, когда исследование им самого себя поглощало все его свободное время. Так, в письме Флиссу от 14 августа того же года Фрейд то ли с гордостью, то ли с известной долей юмора, но на полном серьезе сообщил:

«Основной пациент, которым занимаюсь, – я сам».

У этого пациента, по его собственному выражению, «незначительная истерия», анализ которой осуществляется с большими трудностями, «парализует психические силы», но он составляет «необходимую промежуточную стадию в моей работе», и, следовательно, этот анализ надо продолжить.

Трудности самоанализа состояли в том, что он затрагивал чувства Фрейда, связанные с его отношением к отцу. Собственно говоря, систематический самоанализ начался у него после смерти отца, последовавшей в октябре 1896 года. Смерть отца вызвала в нем острые переживания и в то же время освободила его от авторитета, внутренней цензуры, в результате чего у него появились сны и воспоминания детства, связанные с умершим отцом.

Самоанализ позволил заглянуть в такие глубины психики, которые до смерти отца оставались камнем преткновения для самого Фрейда. Казалось бы, со смертью отца утратили силу былые запреты и, следовательно, самоанализ Фрейда должен проходить легче и свободнее, чем это было раньше, в период его переписки с невестой. И тем не менее он порой сетовал на то, что его «незначительная истерия» с большим трудом поддается анализу.