Зигзаг

Она отступила назад и толкнула стул, не сумев сдвинуть его с места. Когда ее пальцы оперлись на клавиши компьютера, ни одна не подалась, точно это был симметричный рельеф, вырезанный на поверхности камня. В ней тоже что-то изменилось: она была совсем нагой.

Лицо Элисы покрылось потом.

Она знала, где была. Знала, в чьих руках находилась.

Она все еще была в зале управления, но с некоторыми отличиями. Он походил на комнату, оформленную художником-сюрреалистом. В правой стене появились странные дыры овальной формы, сквозь которые виднелись ограждение и пляж. Оттуда лился свет. Все остальное было тьмой.

И она чувствовала что-то еще. Элиса не могла бы сказать, каким образом, потому что видно его не было, но она как-то ощущала его присутствие.

Зигзага. Охотника.

Ее охваченный паникой разум раздвоился: часть рациональных мыслей всплыла на поверхность, они были связными и наблюдательно реагировали на происходящее; все остальные погрузились в глубины ее самого беззащитного «я», в память о ее страхах и фантазиях последних лет.

Она приблизилась к выходящей наружу стене, оглядывая все с двойственным чувством изумленного ужаса. Я могу думать, чувствовать, двигаться. Это я, но я в другом месте. Элиса вспомнила, как несколько дней — или тысяч лет — назад (точно она не знала) она рассказывала своим студентам в Алигьери о возможностях соприкосновения разных измерений (я клала монетку на слайд). Сейчас она была внутри самого невообразимого практического примера, который только можно было придумать.

Она коснулась стены — та была твердой. Тут выхода не было. Но одно из отверстий было очень широким и находилось почти на уровне пола. Она протянула руку и ничего не почувствовала.

Какой-то миг она колебалась. Мысль о том, чтобы убежать через одно из этих отверстий почему-то казалась ей тошнотворной, как мысль о хождении под землей.

Тут она обратила внимание на отверстие в помещении генератора. Это была огромная овальная дыра прямо посреди двери. Она поняла, что благодаря ему Розалин попала туда, спасаясь от Зигзага, и коснулась генератора, получив удар током после того, как на нее набросился Зигзаг. Если Розалин перебралась в другое место с помощью одного из таких отверстий, она тоже может попробовать это сделать.

Так или иначе, она не собиралась оставаться на месте и ждать, пока он решит напасть.

Элиса подняла одну ногу, потом другую. Она постаралась не касаться краев отверстия, хотя они были совершенно гладкими. Элиса выбралась наружу.

Не слышно было ни моря, ни ветра, ни ее собственных шагов. Не ощутила она и солнечного тепла на коже, хоть и была нагой. Ева в раю. Она как будто шла среди каких-то декораций, среди виртуальной природы. Однако солнечный свет достигал ее зрачков, как обычно. Ей подумалось, что объяснение этому заключается в теории относительности, которая утверждает, что скорость света является одной из абсолютных констант физического космоса. Даже в струне времени свет двигался так же, неизменно.

На ее пути находилась большая дыра в материи Земли, яма с многогранными ровными стенками, в которых видна была аккуратно сложенная слоями почва. Обходя ее, Элиса заглянула вниз.

И остановилась.

На дне, приблизительно в десяти метрах от поверхности, лежала какая-то фигура.

Она сразу же узнала его. Забыв обо всем, даже о собственном страхе, она присела у края ямы. Она видела его голову, его угловатое лицо, смешанное с землей, слившееся с ней, окаменевшее, превратившееся в пористую материю, как корень дерева. Беловатый клубень, запертый во тьме вечной тюрьмы. Он все это время был на острове. Он упал в дыру в материи, пытаясь убежать от Зигзага в ту ночь. Но теперь он уже умер, по меньшей мере так ей показалось. Так ей захотелось, ради его же собственного блага.

Он не был ни в чем виноват.

Рик Валенте смотрел на нее из пропасти своими пустыми глазницами.

Внезапно резкое ощущение тревоги заставило ее обернуться.

За ее спиной был Зигзаг.

Уже сам его вид ошеломил ее. Все годы ужаса, кошмарные сны, гнездо отвратительных тварей, разросшееся в ее подсознании, — все это разом хлынуло из какой-то бреши и заполнило ее разум до краев.

В этот момент она не сошла с ума только благодаря невыносимой боли в левом бедре. Она скорчилась на земле, крича, как ребенок, и глядя на пять симметричных, параллельных царапин, избороздивших центральную часть ее бедра. Кровь из них не шла. Кровь еще не успела прилить к ранам, но на вид порезы были глубокими.

Зигзагу даже не потребовалось касаться ее — теперь она поняла, насколько он владел положением. Все окружающее не представляло для него никакой преграды. Он мог уничтожить ее в свое удовольствие. Испытываемая дикая боль заставила ее представить, какая смерть ожидает ее от рук этого существа.