Зигзаг

Она начала подозревать, что всю эту комедию устроил не кто иной, как Валенте. Ясно, что он хотел установить с ней «особые» отношения (потому что она… как он там сказал? очень его «интересовала»). Этот тип был хитер. Воспользовавшись нагромождением некоторых совпадений, он навешал ей на уши всю эту лапшу о слежке, чтобы нагнать на нее страху. Интересно, что Элиса его нисколько не боялась.

В пятницу она сдала работу. Бланес, ни слова не говоря, принял ее и распрощался со студентами, пригласив их на субботний симпозиум, где будут обсуждаться «некоторые спорные аспекты данной теории, например, парадоксы края «прошлого»». О возможности разрешения этих парадоксов он не упомянул. Элиса обернулась и посмотрела на своего соперника. Тот улыбался, не глядя на нее.

Да пошел он, этот Валенте Шарп.

Так что теперь она сидела на симпозиуме, чтобы услышать приговор мудрецов и узнать результат своего экстравагантного пари.

Однако все обернулось так, как она и не подозревала.

Уже несколько часов она слушала колдовские формулы физики конца XX века, и все они были ей знакомы: браны, параллельные миры, сливающиеся черные дыры, пространства Калаби–Яу, разрывы реальности… Почти все докладчики упоминали о «секвойе», но ни один не говорил о возможности раздельной идентификации временных струн путем решения парадокса конца «прошлого» с локальными переменными. Физик-экспериментатор Серджио Марини, работающий вместе с Бланесом в Цюрихе, выступления которого Элиса с нетерпением ждала, заявил, что необходимо мириться с противоречиями данной теории, и в качестве примера привел бесконечные результаты в релятивистской квантовой теории.

В воцарившейся вдруг единодушной тишине, полной напряженного ожидания и почтения, к подиуму подъехала электрическая коляска, в которой сидел Стивен Хокинг.

Знаменитый физик из Кембриджа, занимавший кафедру, принадлежавшую несколько веков назад Ньютону, на фоне темной спинки коляски казался просто болезненным телом. Но Элиса знала, какой в этом теле скрыт блестящий разум, и ярчайшей личности, светившейся в его обрамленных большими очками глазах, и о железной воле, благодаря которой он, несмотря на страдания, причиняемые неврологическим заболеванием, стал одним из величайших ученых мира. Элиса подумала, что невозможно выразить в полной мере все восхищение, которое он заслуживает: Хокинг был для нее личным свидетельством того, что в жизни никогда нельзя сдаваться.

Нажимая на кнопки синтезатора голоса, Хокинг превратил предварительно написанный текст в разборчивые звуки. Он сразу завладел вниманием аудитории. Его колкие комментарии, произнесенные механическим голосом на безупречном английском языке, вызвали взрывы смеха. Однако, к неудовольствию Элисы, он ограничился речью о возможности восстановления информации, потерянной в черных дырах, и лишь в конце, как бы походя, упомянул теорию Бланеса. В заключение он произнес:

— Ветви секвойи профессора Бланеса тянутся в небо будущего, а ее корни уходят в землю прошлого, к которой мы не можем сойти… — Электронный голос помедлил. — Тем не менее пока мы висим на ее ветвях, ничто не мешает нам глядеть вниз и рассматривать эти корни.

Эта фраза заставила Элису задуматься. Что Хокинг имел в виду? Это просто поэтическая метафора или он пытался заронить сомнения в возможности идентифицировать и открыть струны по отдельности? Как бы там ни было, понятно, что «теория секвойи» во многом утратила популярность в среде великих физиков. Оставалось только ждать выступления самого Бланеса, но перспективы были неутешительны.

Сделали перерыв на обед. Все поднялись как один, и на выходах образовались пробки. Элиса присоединилась к очереди на выход через главную дверь, и в этот момент ее слуха достигли слова:

— Готова проиграть?

Чего-то в этом духе она и ожидала, поэтому сразу ответила, поворачивая голову:

— А ты? — Но Рик Валенте испарился, скрывшись в толпе. Элиса пожала плечами и задумалась над возможным ответом на этот дерзкий вопрос. Готова ли она? Возможно, что и нет.

Но она еще не проиграла.

Виктор Лопера предложил ей пообедать в перерыве вдвоем. Она с радостью согласилась — ей хотелось побыть в его обществе. Несмотря на то что он был завернут на скользкой теме религии в физике, на которой его иногда несло, так что он не мог остановиться, в общем Лопера был интересным собеседником и приятным, душевным человеком. Совместное возвращение домой в его машине стало для них обоих приятной привычкой.

Они купили вегетарианские сандвичи в столовой Дворца конгрессов. Виктор попросил двойную порцию майонеза. Элиса подозревала, что только майонез может на какое-то время отвлечь ее приятеля от разговора о Тейяре де Шардене или о том, как аббат Леметр обнаружил, что вселенная расширяется, а Эйнштейн ему не поверил: Виктор принялся за майонез с энтузиазмом, не обращая внимание на то, что пачкает губы, а потом высовывал длинный язык и облизывался, как кошка.