Зигзаг неудачи

Оперативно-следственная бригада прибыла вместе с невыспавшимся врачом. Знакомый следователь еле сдерживался, чтобы не наговорить нам лишнего. Я решила, что не стоит желать ему доброго вечера или доброй ночи. Заметив брезгливый взгляд одного из оперативников, брошенный на живописно раскиданные на столе и по полу остатки трапезы, торопливо пояснила, что собирались помянуть усопшую хозяйку дома. Кажется, я это зря сказала, новостью от этого известия не пахло.

Разбирались недолго – Маэстро был слишком жив, чтобы походить на труп, и слишком пьян, чтобы походить на нормального живого человека. Голосом оракула он вещал о вредном воздействии спиртных напитков на организм и тут же предлагал всем выпить за его здоровье. Добиться от него вразумительного ответа на умные вопросы следователя было невозможно. Тем более что Яша опять довольно быстро впал в беспамятство и захрапел. Больше всех этому радовался врач, получивший возможность спокойно промыть и обработать рану на его голове. Яша потерял большую часть своей роскошной шевелюры и стал похож на значительно потрепанный ветром одуванчик, до этого момента находившийся в наивысшей степени пушистости. Оставшиеся в живых волосы Яши скромным венчиком обрамляли могучую лысину.

– Удар был нанесен сзади, – комментировал врач по ходу дела, вытаскивая мелкие осколки стекла пинцетом. – Удивляюсь живучести потерпевшего. Чуть выше лобной части имеется солидная гематома еще от одного удара, полученного, судя по всему, несколько дней назад. Надо же… Я сразу не понял, думал большая потеря крови. И запах странный… Ухитрился же так нажраться! Хотя, может, именно это его и спасло.

Яшу на носилках бережно перенесли в машину «скорой помощи». Его голова напоминала голову мумии (вид сзади) и одну сплошную бороду с глазами (вид спереди). Необходимые формальности были уже почти завершены, когда под окном вновь раздались стенания:

– Олимпия-а-а-а, иди же ко мне, Олимпия-а-а-а…

Следователь оторвался от протокола и спросил у ошарашенных оперативников в чем дело. Один из них быстро нагнулся в окно с фонариком и в ту же секунду отпрянул:

– Фу ты, ч-черт! Антон Семенович, там, кажется, вампир… Аккурат посередине розового куста в цветах сидит. Голову задрал и скалится на свету.

– Задержать!!! – вскочил с места следователь, и оба оперативника мигом сиганули с подоконника вниз. Отчаянный вопль несчастного Сахновского-старшего перекрыл мощный голос Бабобабы:

– Саша! Что ты там до сих пор торчишь? Надо иметь совесть! Яшеньку уже увезли.

И она зарыдала.

– Антон Семенович, – раздался снизу голос одного из оперативников, – здесь, похоже, врач нужен. Кажется, у мужика перелом…

– Что же он сразу-то не сказал? – удивилась Наташка. – Нет бы заорать по-человечески! Стеснялся, наверное.

– Каким образом это могло произойти? – насторожился следователь. – Где он был до момента получения травмы?

– Спал! – одновременно заявили Бабобаба с Наташкой. Первая мгновенно удостоила Наталью убийственным взглядом и уточнила:

– Рядом со мной. И сюда мы прибежали вместе. А на что вы, собственно говоря, намекаете?! Саша – родной отец Яши! Он просто переволновался и…

– Выпорхнул в окно. От отчаяния, – добавила Наталья. – Жаль, что не вместе с женой.

– Почему жаль? – не отставал следователь.

– А вам бы не хотелось, чтобы в трудную минуту рядом с вами был родной человек? – огрызнулась Наташка. – Может быть, Олимпиада Игнатьевна первой бы приземлилась, – мельком окинув статную фигуру Бабобабы, заявила подруга. – Тогда и без переломов бы обошлось. А то одна здесь в рукопашную лезет душить еле живого сына в материнских объятиях, второй под окном валяется и долго еле слышно пищит старую песню о главном. Не знаешь, как и кого спасать, блин.

– По-моему, среди вас не хватает двух человек, – заметил следователь, погрузившийся в пучину раздумий. – Вероники Георгиевны Сахновской и Яны Казимировны Лопуховой.

– Может, не стоит тревожить сейчас пожилую женщину? – неуверенно спросила я, вспомнив про одеяло на полу. – Мне не ее, мне вас жалко. Она глухая и хромая.

– Не на язык же, – слабо возразил уставший следователь. – Вы хоть бы проверили, жива ли она.

– Утром проверим, – отмахнулась Бабобаба. – Все равно к ней не достучаться. Спит она без слухового аппарата. Кто-нибудь сходит за Яной?

– Нам она ни за какие деньги не откроет, – уверенно заявил Вячеслав.

Следователь кивнул головой и тяжело поднялся со стула.

– Сейчас ее объявят в розыск, она станет главной подозреваемой, – тихо шепнула дочь. – Интересно, будут ли ломать дверь в комнату?

– Ни в коем случае! – громко возмутилась Бабобаба. И как только услышала! – Дверь из натурального бука!

Я поплелась было за следователем наверх, но Наташка резко дернула меня за рукав, вынудив развернуться на сто восемьдесят градусов:

– Ты что, блин, совсем очумела? Вдруг эта девка начнет отстреливаться? Завтра наши приедут, пусть достают билеты обратно. На этот же день. Лично я уже ощущаю себя вполне отдохнувшей от московского дождя. Здесь слишком жарко. Как в аду.