Зигзаг неудачи

Наташка собралась что-то сказать, но под моим строгим взглядом срочно захлопнула рот. Не следовало намекать Янке о том, что Маэстро якобы видел из кладовки. Или о том, что накануне смерти Серафимы Игнатьевны ее видели в больнице. Еще спугнем девицу. Вдруг она и вправду ни в чем не виновата.

– Мне только одно непонятно… Да ты садись прямо на кровать, не стой… – обратилась Янка к Наталье, но та категорически возразила. Одним жестом. – Ну как хочешь… А непонятно мне, кто и почему убил старушку. Забавная такая была. Все по ночам на кухню бегала – в холодильник. Голодала, наверное. Ее Олимпиада всегда за обжорство ругала и на строгой диете держала. Скорее всего, из вредности. Вот та по ночам и восполняла дефицит. То из холодильника, то из кладовки… Может, она сама съела лишние таблетки и не заметила? Голод – не тетка!

– Но не до такой же степени… Нет, ее тоже траванули. Ну и семейка! – Наташка поджала губы. – Кого ни возьми – потенциальный убийца. Не знаешь, кому верить. Вот сдуру и верим всем подряд. Не надо нам было сюда ехать. Сидим тут, а море только носом можно унюхать. Борис сказал, чтобы без него – никуда.

– Я поняла!

Судя по всему, Янка ее не слушала.

– Бабуля отправилась на тот свет тем же способом, что и моя приемная матушка! Это Даринка! Она сумасшедшая! Мстит всем нам за смерть отца! Ночью прокралась в дом и дала по башке Яшке. Только не рассчитывала, что его головой можно гвозди забивать… А потом умертвила Веронику Георгиевну. Олимпиаде повезло – ее твой муж, забыла, как его зовут, своим сообщением вырубил.

Янка вскочила и стала носиться по комнате, наступая на рассыпавшийся чернослив.

– Господи! Как подумаю, что эта ненормальная прячется где-то рядом… Надо закрыть балкон!

– Не суетись. Я закрою. Только очень душно будет, – спокойно сказала Наташка. – А в принципе, все мы прекрасно разместимся в одной комнате. Ты собери все нужное и перебирайся к нам. Ляжете с Аленкой на кровати, а мы с Ириной Александровной – на полу. Мужики будут посменно дежурить. Если что, лучшая охранная сигнализация – это я. У самой иногда уши закладывает, когда голос повышаю. Занятия в школьном хоре не прошли даром. Вот когда наука пригодилась!

За дверью раздался умильный стон и характерное царапание когтей по обивке двери. Денька просила дозволения войти.

– О! Выспалась!

Наталья впустила собаку, и та от радости принялась поочередно облизывать всех.

– Денька, сидеть!

Морда у собаки явно обиделась, взгляд стал печальным, зато все тело ходило ходуном, как бы не понимая приказа.

– Совсем распустилась! Лежать, я сказала! – подруга повысила голос.

Собака понуро поплелась к валявшейся на полу куче вещей Серафимы Игнатьевны, улеглась сверху и тяжело вздохнула, не спуская настороженных глаз с хозяйки – кто ж ее знает, вдруг сменит гнев на милость? И оказалась права.

– Денечка, солнышко, тебе ковра мало? Ну-ка иди сюда!

Собака с готовностью рванула к хозяйке, но была осажена строгим «Сидеть!».

– Янка! Что здесь вообще творится, блин? Мне самой тошно на этот бардак смотреть, а тебе с твоим токсикозом он вообще противопоказан. Ир, давай поднимайся, надо этому свинарнику придать жилой вид. Хотя бы, как гостиничному номеру. Девушка, на фига ты тут все рвала и метала?

– Искала документы и побрякушки. Думала, они здесь, раз в кабинете нет. Значит, мачеха вам сказала, где они лежали… Жаль, что я опоздала. Вы их сдали в милицию?

Я с готовностью кивнула.

– Обидно! Все-таки это принадлежало моему отцу. Но, по крайней мере, Яшке не достались. И Олимпиаде…

Я не рискнула обнадеживать девицу тем, что еще не все потеряно. Наташка перетряхивала вещи, размещая их в шкафу. Мне было доверено разгребание свалки из книг, журналов и каких-то бумаг. Голову одолевали сомнения и догадки. Янка до сих пор считает бездетного Казимира своим отцом. Эта легенда могла поддерживаться только по неукоснительному требованию Серафимы Игнатьевны. Зато теперь семейство Сахновских отыграется! Не глядя я выкинула в кучку мусора какие-то рентгеновские снимки, выписки из истории болезни Казимира Ильича, оплаченные счета за газ, электроэнергию – документальные доказательства земной жизни покойных обитателей дома.

– Откуда это? – спросила Янку, мужественно решившую перебраться поближе к Наталье, беспрерывно клеймящей ее позором.

– Из кабинета. Это на выброс. Там всякая мура.

Вдруг мне показалось, что в комнате не хватает воздуха. В руках у меня была выписка из больничной карты – на сей раз самой Серафимы Игнатьевны. Осторожно, чтобы не привлекать внимания Янки и Натальи, я сложила документ и спрятала его в карман шорт. Но именно этим и привлекла…

– Ты что там выкопала? Своего мусора мало? – не вовремя окликнула меня подруга.

Оставалось только широко улыбнуться. От всей охваченной негодованием души.

– Это доморощенный способ лечения радикулита, – ляпнула первое, что пришло в голову. – Потом почитаем и на тебе испробуем. По окончании непосильного труда по разбору завалов. Там крапива нужна. Двудомная.

– Почему на мне? Лучше на твоем Димке. Будет интересно его мнение как врача. Дай-ка я посмотрю…