Зигзаг удачи

Обе группы — преследуемые и преследователи — опять остановились, тяжело дыша, и приступили к мирным переговорам.

Все это происходило на пустынной центральной площади. В это время город уже открывал шампанское. Пробки стреляли.

— Зачем вы все это затеяли? — тяжело дыша, спросил Полотенцев у фотографов. — Как вам не стыдно, вы устроили этот грабеж именно тогда, когда мы все договорились принять вас обратно.

— Я вам не верю! — воскликнула Лидия Сергеевна. — Это вы сейчас нарочно говорите!

Петя посмотрел Орешникову в глаза и сказал ему жестокие слова:

— Мне хочется выпить, Володя, но я не стану этого делать с тобой!

Орешников изменился в лице. Он понял, что недооценил прекрасных качеств коллектива. Он печально улыбнулся:

— Пожалуй, это не лучший поступок в моей жизни. Извините меня…

Человек, который считает себя благородней других, как правило, ошибается. Владимир Антонович осознал глубину своего ничтожества, и это стало началом его спасения.

Городские часы начали отбивать полночь, возвещая приход Нового года. Все замолчали, понимая важность момента. Когда часы закончили работу, все закричали: «С Новым годом, с новым счастьем! Ура!»

— Очевидно, я должен еще раз извиниться и признать свое моральное поражение, — тихо сказал Орешников. — Вы оказались лучше меня. Ну, что же! Я рад этому.

— Кирилл Иванович, раздайте деньги! — нарушил молчание Калачев, которому надоела эта история. — И кончайте базар!

— Ну что ж, приступим! — согласился Полотенцев, и люди стали делить богатство в центре площади. Новый год для них начался совсем недурно.

А Орешников и Лидия Сергеевна ушли, и их ухода никто не заметил.

— Володя, мы идем к тебе! Ко мне нельзя, потому что вернулся мой рентгенолог.

— Это прекрасно! — обрадовался Орешников. — Я провожу вас к нему и, кстати, заберите свою долю!

— Пусть она останется у тебя! В нашей семье ты будеть всем распоряжаться! Мы ведь пойдем по жизни рядом!

— Мы пойдем порознь!

— Володя, ты хочешь меня оставить? — голос Лидии Сергеевны дрогнул.

— Пожалуйста, — попросил Владимир Антонович. — Отпустите меня к Оле. Пожалуйста! Я вас очень прошу!

— Я тебя люблю и буду за тебя бороться! — такие женщины, как Лидия Сергеевна, никогда не сдаются без боя.

Орешников молча протянул ей деньги. Лидия Сергеевна взяла их. Они постояли рядом и разошлись. Лыжница поплелась к рентгенологу, Дед-Мороз заторопился к Золушке.

Выскочив из лифта, Дед-Мороз позвонил в дверь.

Оля вышла в переднюю и спросила, не открывая:

— Кто там?

— Дед-Мороз! — ответил знакомый голос. — С Новым годом.

— Зачем ты пришел?

— Я был свиньей! Прости меня, пожалуйста, и впусти!

— И не подумаю! — сказала принципиальная Золушка, которая, однако, обрадовалась приходу Орешникова.

— Тогда вынеси чего-нибудь поесть! — жалостливо попросил Дед-Мороз.

— Ну да! — без труда раскусила его Оля. — Ты хочешь, чтобы я открыла дверь!

— Хочу! — признался Орешников.

Оля улыбнулась.

— Если я открою, ты ведь войдешь!

— Войду!

— Потом тебя до утра не выставишь!

— Не выставишь! — согласился Орешников. — Ну, открывай!

Оля открыла дверь и засмеялась, увидев его в облачении Деда-Мороза.

— Видишь, я действительно из новогодней сказки!

— Я рада, что ты пришел, дедушка! — откровенно сказала Оля.

— Между прочим, — Орешников все еще стоял на лестничной площадке, — я должен тебе сообщить, что больше всех по этой облигации выиграл я!

— Дурачок, что ты выиграл?

— Я выиграл, тебя, Оля!

И Орешников переступил порог, отделявший его от счастья.

Новогодние сказки всегда кончаются хорошо. Иначе их не печатают!

ЯНВАРЬ

Добыть деньги — это только полдела, потратить их с толком не менее высокое искусство…

Кирилл Иванович и Вера Фоминична сидели в столовой за большим обеденным столом. Стол был завален заявками детей на приобретение инвентаря.

Вора Фоминична взяла очередное прошение и прочла:

— «Прошу мольберт. Коля».

— Надо удовлетворить! — предложил Кирилл Иванович, который возлагал на Колю большие надежды.

Вера Фоминична кивнула, наложила на прошение положительную резолюцию и огласила следующее заявление:

«Прошу гоночный велосипед. Леша».

— Гоночный велосипед — это разврат! — возмутился отец.

— Мальчик хочет стать чемпионом! — попыталась защитить его мать, но отец встал на дыбы:

— На велосипед я денег не дам! Ты позабыла, что всем надо приобрести теплые ботинки!

— Ты прав! — согласилась Вера Фоминична. — А может быть, вообще вместо всех этих мольбертов записать Севу и Музу в кооператив на однокомнатную квартиру?

— Почему им все, а другим ничего? Нет, это тоже не годится… — Кирилл Иванович огорчился. — Казалось, я выиграл уйму денег, а их ни на что не хватает!

— Не надо было заводить десять детей! — как обычно пошутила Вера Фоминична.

Дверь отворилась, в комнате появился ребенок лет семи, настроенный агрессивно:

— Папа и мама, купите мне барабан!

— Витя! — приказал отец. — Выйди отсюда и закрой дверь!

— Я не Витя, я Валерик! — обиделся сын…

Ира и Юра, в отличие от Полотенцевых, не намеревались расходовать деньги по мелочам. У них была ясная цель — квартира.