Зигзаги судьбы. Из жизни советского военнопленного и советского зэка

Этих людей уже не интересовало то, что связывало их раньше с СССР, их Родиной, где у каждого оставались родные и близкие. Я вспомнил, попутно, и свои чувства при подобных обстоятельствах, при встречах с людьми «оттуда», с «родной стороны», и подумал, что у меня не было такой злобы и такого безразличия. Мне тогда хотелось говорить с ними, узнать из живых уст о том, как живет Союз, что изменилось за эти тяжелые годы, какая участь ожидает нас, попавших в плен, будет ли предоставлена возможность увидеть родных после возвращения да и много других вопросов. Было страшное нетерпение узнать новости «оттуда».

Как же встретила офицеров аудитория этого лагеря?

Когда мы вошли в спортивный зал, там уже было много народа. Люди, не торопясь, продолжали заполнять пустоты. Недалеко от входа поставили обычный стол, туда предложили пройти полковнику, майору и мне, а по краю несколько стульев. По бокам зала, у окон, кто стоял, кто сидел на полу. Большая часть присутствующих стояла в центре зала. Одни молча наблюдали за обстановкой, другие переговаривались; шли минуты томительного ожидания.

Я всматривался в лица, наблюдал за поведением людей и, ожидая начала, думал, как же сложится эта встреча — ведь здесь собрались люди, переступившие порог закона; их вина состояла в том, что они сменили свою форму на форму врага и помогали ему в военных действиях против своего народа. Это обстоятельство привело их сюда и удерживало здесь, они и не думали возвращаться домой.

— Здравствуйте, дорогие товарищи! — так обратился подполковник к присутствующим. — Здесь, в Lichtenstain'e, мы представляем советскую репатриационную миссию. Такие же миссии работают сейчас во многих странах Европы. В том числе и в Швейцарии, куда прибыла миссия и где тоже находятся советские граждане. Родина, зная об этом, решила помочь своим гражданам вернуться домой. Ведь у каждого из вас остались в Советском Союзе отцы, матери, братья, сестры, они ждут вашего возвращения.

Подполковник повторял слова печатного воззвания к соотечественникам, находящимся за пределами Советского Союза. Я уже читал этот текст. В словах звучал призыв к возвращению домой, к семьям, близким, друзьям. Но в этом воззвании не было слов о тех, кто в ту минуту сидел здесь в зале и представлял предателей, надевших чужую форму и перешедших на сторону врага.

— Вы уже давно потеряли связь со своими родными, давно не были в Советском Союзе и поэтому не представляете себе, как много перемен там произошло за эти годы. Мы пережили тяжелую войну, наша экономика сильно пострадала и теперь все предстоит восстанавливать.

Он продолжал:

— Советское государство, товарищи, обращается к Вам — возвращайтесь на Родину. Те из Вас, кто оступился в плену, может без тревог и сомнений вернуться домой, Родина простила Вас и ждет Вашего участия в мирном труде.

Зал слушал этот призыв, ощетинившись, настороженно, и чувствовалось, что основная масса не верит словам.

Раздались отдельные реплики: «Кончайте агитировать, господа!», «Сами знаем!», «Добровольцев ищите в другом месте!» и прочие в таком же духе замечания.

Прислушиваясь к словам подполковника, я хотел верить ему, но их перебивали слова людей в чужой форме. Я говорил себе: «Ведь они говорят так, потому что действительно изменили Родине, пошли служить в немецкую армию и, сознавая свою вину и боясь возмездия, не хотят возвращаться». И тут же обращался с вопросом к себе: «А свою принадлежность к Вустрау как ты прикажешь рассматривать? Разве это не одно и то же?»

И отвечал себе на это однозначно — нет, преступного против закона не сделал ни единого шага, моя совесть чиста.

— Товарищи! Я не тороплю вас с решением, у вас еще будет время для обдумывания. А тем, кто придет к такому решению, я предлагаю организовать запись желающих.

— Товарищ, майор, может быть, Вы хотите что-то добавить?

Подполковник сел. Обводя собравшихся внимательным взглядом и откашлявшись, поднялся Смиренин и обратился к залу:

— Товарищи! Я не хочу повторяться, а хочу сказать вам вот о чем: наша миссия прибыла сюда на определенный срок. Он небольшой, так как по договоренности с правительством Швейцарии отправку наших граждан можно будет начинать уже через несколько дней. Все необходимое для этого на станциях Санкт-Маргреттен и Букс уже подготовлено. Поэтому первый эшелон может быть отправлен в Советский Союз в ближайшие дни.

— В связи с этим хочу просить вас не откладывать свое решение ехать домой. Помните, что пребывание миссии ограничено временем и вам следовало бы воспользоваться этой возможностью сейчас. Чем больше вы будете раздумывать над этим, тем дольше вы не увидите своих близких. Решайтесь, товарищи! Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

Но зал молчал на эти слова, и молчание это нужно было обязательно преодолеть. Подполковник вновь обратился вновь к присутствующим:

— А может быть, кто-то хочет выступить? Внести свои предложения? Так, есть желающие или нет?