Зигзаги времени. Книга первая

Вечером, пока не стемнело, я завел дельтаплан и взмыл в небо. Свой путь я направил в лагерь Ивана Михайловича, который, по моим расчетам, находился в 200–300 км. На место стрелка я поставил две канистры с бензином для обратного пути. Ветер был попутный, и я долетел где-то за 3–4 часа. Лагерь я увидел издалека по зареву огней от костров, который разводил каждый десяток для приготовления пищи. Сделав круг над лагерем, я выбрал более свободную площадку и посадил агрегат. Сразу подскакала полусотня, ощетинившись рогатинами.

— Кто такой и откуда? — окружили они меня, с опаской глядя на дельтаплан.

— Князь Федоров! К Ивану Михайловичу с докладом!

Вперед выехал подъехавший сотник и, узнав меня, поклонившись, поздоровался:

— Не обижайся на них, князь Андрей, молодые еще, сечи не видели, вот и кидаются, не подумав! А Иван Михайлович сейчас в своем шатре, собрал бояр, по-видимому, обсуждают, кто как будет наступать на татар!

— Веди меня к нему! Я привез радостные вести, мы взяли Казань! Пусть воевода отправляет гонца к государю!

Сотник взял коня у одного из своих воинов и подвел его ко мне. Помог мне влезть на него и, поставив двоих охранять летательный аппарат, мы поскакали к шатру воеводы.

Два воина загородили мне вход в шатер, откуда слышалась перебранка бояр, которые делили, кто где встанет со своим войском. Кто главнее по родословной, кто ближе к царю и прочее.

Рявкнул на охранников, которые, увидев за моей спиной сотника с отрядом, отошли в сторону, пропуская меня в шатер. Зашел, не замеченный увлеченными руганью боярами. Иван Михайлович нервно покусывал ус, не зная, как остановить этот базар.

— Господа бояре, и многоуважаемый Иван Михайлович! Довожу до всех, что мною взята Казань и все близлежащие города, так что поберегите свои силы по установлению вашей родословности, ибо я имею полномочия Ивана Васильевича, государя нашего, арестовать саботажников и возмутителей, хлестать оных кнутом прилюдно и отправить с позором в Москву! Итак, кто желает такой участи? Вижу, что желающих нет, что очень приятно. Я теперь я скажу, что будем делать. Первое — часть войска идет на Казань, где остановится гарнизоном. Хан Ядыгей принял крещение, его сын у нас в заложниках. Город завтра выставляет откуп. Войско от казанского хана, объединившись с воинами из других городов, идет на Сибирь против сибирского хана. Мы выделяем им 20 пушек и триста вооруженных казаков, и они должны дойти до Тобольска, устанавливая заставы и города в удобных для обороны местах. Подчинив Сибирь, мы не будем бояться неожиданного нападения с тыла. Ихние стойбища не трогать, но если обнаружили русских рабов, вырезайте всех мужчин, а женщин на продажу! Я все сказал!

Бояре начали перешептываться между собой. Угроза кнута и отправка в Москву пугала их, да и я был темной лошадкой. То, что царь ко мне относился очень благосклонно, одаривая землей и деревнями, они восприняли спокойно, царь поиграется и ему надоест. Но то, что я вместе с Иваном Михайловичем возглавил войско, даже просто в виде советника, но уполномоченного самим царем и с грозной грамотой — это было что-то…

— И третье, — перекрывая шум от обеспокоенных бояр, я повысил голос. — остальное войско поворачивает на Хаджи-Тархан (Астрахань). Я же отправляюсь, как только дождусь от вас гарнизона для Казани, на захват Астраханского ханства. От вас же, многоуважаемый Иван Михайлович, жду отряд для сопровождения откупа и заложника в Москву, с обстоятельным докладом государю нашему. И вам, уважаемые бояре: всех пришлых православных, кои захотят встать на защиту государства русского, повелеваю принимать, вооружать и ставить на пропитание, как служивых людей. Кои из них захотят исследовать дальние земли, пускай собирают ватаги и идут завоевывать будущие земли русские, а вы им помогайте, чем можете, тем Русь и будет прирастать. Узнаю только, кто из вас будет притеснять таких людишек, али обижать по-разному, буду с вами строг, полномочия дадены мне царем большие, войско, которое во мне души не чает, тоже большое, да и оружие у меня не чета вашему! — усмехнулся я.

— Господа! — взял голос Иван Михайлович. — Завтра боярин Голицын со своим войском, а у него значится 1600 воинов, отправляется в Казань, где будет стоять до декабря, после чего его сменят. Остальные будьте готовы выступить на Астрахань. Князь Андрей недаром сказал, что все крамольные речи будут пресекаться на корню! Расходимся!

Бояре, что-то бурча, стали расходиться, ну а мы обнялись с воеводой, и я стал рассказывать ему про бои с татарами. Узнав, что у нас всего девять раненых стрелами и один убит, он искренне удивился: взять несколько городов и разбить армию — это было невероятно.

— Вот, Иван Михайлович, пока враг не приспособился к нашим манерам воевать, надо их и разбить, поэтому мы и идем на Астрахань, я буду их беспокоить и с воздуха, и с воды, ну а вы давите их со степей!

— Андрей, а это не страшно летать на этом чуде? — воеводу волновал летательный аппарат больше, чем военная операция.

— Оставляй за себя командира, и полетели в Казань!