Зима

— А-а-а-а-а-а-а! Стоп, стоп, хорошо, хорошо! Я признаю это. Стоп! — она визжит. Я наклоняюсь и роняю подушку. — Мне очень жаль, Эвери. Он просто так мило просил, и этот акцент... Я ничего не могла с собой поделать!

— Все равно. — Я ударяю ее в последний раз и протяжно выдыхаю. — И я серьезно — снимай толстовку. Не хочу, чтобы она пропахла твоими вышедшими из-под контроля феромонами. И не собираюсь стирать перед тем, как отдавать.

6 глава

Брейквотер

Пять лет назад.

Люк

Машина тормозит у тротуара. Я все еще не могу повернуться и посмотреть на дом. Хлоя расстегивает ремень безопасности, с мрачным видом прочищает горло, но я не могу сдвинуться с места. Моя рука все еще на оружии, как будто в этом есть смысл, как и в тех ужасающих событиях, свидетелем которых я стал. Как будто это способ предотвратить их.

Каждый раз, когда моргаю, все еще вижу тела, разбросанные во все стороны на земле. Каждый раз, когда закрываю глаза, все еще вижу Макса, дергающегося на голом бетоне и захлебывающегося собственной кровью. Бог мой, я не могу дышать.

— Ты прострелишь себе член этой штукой, если не будешь осторожен, — мягко говорит Хлоя, выключая двигатель. Мы сидим в молчании: она смотрит на меня, я смотрю на приборную панель. — Это всего на пару дней, Люк. Я знаю, тебе это не понравится, но придет время, когда такого рода вещи не будут смущать тебя. Просто в этот раз труднее. Сложнее, потому что ты знал парня.

Я закрываю глаза. А вдруг я допустил огромную ошибку? Может быть, не нужно было становиться полицейским? Может быть, я должен был пойти в колледж, как все и ожидали? Взять стипендию и стать долбаным воротилой бизнеса или что-то типа того? Отпускаю кобуру, сжимая кулаки так, что костяшки белеют.

— Я в порядке. Я буду в порядке.

Хлоя грустно улыбается.

— Я знаю, что будешь, парень. Ну же. Давай покончим с этим.

Однако, когда я выхожу из автомобиля, мир будто сжимается вокруг. Смотрю на дом и первое, что вижу, — детское лицо в окне. Дочь Макса, Айрис. Всего четырнадцать лет, черт возьми. Она выглядит, как гребаный призрак.

— Я думаю, она оставалась неподвижной, — говорит Хлоя, кивая в сторону окна. Айрис не замечает моего напарника. Она смотрит прямо на меня, и я знаю, что не могу этого сделать. Я, мать его, не могу сделать это. Обрушиваюсь спиной на капот авто, качая головой.

— Они еще не вставили окно, — замечает Хлоя. Когда пять дней назад мы пришли сюда, чтобы сказать, что осталось от семьи Бреслин, и что Макс мертв, Айрис бросила стул через огромную стеклянную панель на нижнем этаже гостиной. Там по-прежнему уродливая деревянная плита, вся в пятнах и потеках. Звук крика Айрис все еще звучит в моих ушах, даже сейчас.