Зима 41-го

Лена не слушала учителя. Ей было обидно. Она же от чистого сердца предложила помочь! Почему он отказался?! Неужели все из-за ее прошлых придирок? Но она же извинилась! Да и в госпитале они общались нормально. Это все Настька виновата! Лупает на ее Сашку своими коровьими глазами! А он и рад! Вон как переглядывались! Ну, ничего! Мы еще посмотрим! Она так просто не сдастся! Все равно этот гадкий Стаин будет ее! Смотри-ка обидчивый какой! На фронте он был! Ну и что? Да, если б ее в военкомате не завернули, отругав, как нашкодившую первоклашку, она тоже давно была бы там! И уж она бы показала и доказала, что достойна своего папки! И самого лучшего парня в их классе… Ленка украдкой взглянула на Стаина. Парень сидел и сосредоточенно, не обращая внимания на окружающих, слушал учителя, смешно морща лоб. Ей представилось, что она лежит раненая в госпитале, как та самая Зина, знакомая Александра, а Саша приходит ее навестить. Они разговаривают о боях, об общих знакомых и тут по радио предают, что ей Елене Владимировне Волковой присвоено звание Героя Советского Союза. Стаин слушает объявление диктора, удивленно глядя на тарелку репродуктора, а когда переводит взгляд на нее, видит, что она умерла от ран. И по его щекам текут слезы. Он хочет сказать ей, как она ему дорога и как он ее любит. Но уже поздно! И так ему и надо!

А Настя ни о чем не думала. Она слушала учителя и ей было просто хорошо от того, что Саша на нее посмотрел. А еще ей было стыдно за то, что она обрадовалась, когда парень отказался сесть с Леной за одну парту. Почему-то даже мысль о том, что Стаин будет сидеть с кем-то кроме нее вызывала у девушки неприятие. Тем более, если этим кем-то будет Ленка Волкова. Они хоть и подружки с самого первого класса, но Сашеньку она ей не отдаст!

Учеба вошла в привычное русло и давалась не так сложно, как в самые первые дни в школе. Как ни странно, легенда, предложенная Батиным, одноклассникам зашла. Вокруг Сашки даже образовался ореол таинственности и романтизма. Ведь он побывал в самом настоящем воздушном бою, пусть и пассажиром! И даже был ранен! Парни пытались выпытать у него, как все происходило, каково это падать в горящем самолете. Но поняв, что Сашка ничего не расскажет, обиженно отходили. А одноклассницы, вздыхая, украдкой бросали на парня взгляды. Кто-то восторженные, кто-то сочувственные, из-за обмороженного лица.

С пропущенным материалом очень помогла Настя. В то же день, Сашка подошел к ней с просьбой с ним позаниматься. Девушка не раздумывая согласилась. Учиться договорились у него дома, чему Настя почему-то обрадовалась. Странная она. Чему радуется? Сашка еще раз сделал для себя вывод, что девчонок ему не понять! И даже пытаться не стоит!

Занятия решили не откладывать и сразу после уроков отправились к нему. Первое, что поразило девушку, когда они зашли в квартиру, это идеальный порядок, как в казарме. Она никогда не была в казарме, но почему-то ей казалось, что там должно быть именно так. На столе идеально ровной стопкой лежали учебники и еще какие-то книги, которые Саша тут же, быстро пройдя в комнату, убрал в сейф. Настя только успела заметить, что на одном из корешков странное название «Вертолетовождение», а еще в сейфе бросился в глаза тот самый ящичек с наградным пистолетом от товарища Берии. Но парень быстро захлопнул железную дверцу, и она больше ничего не увидела. А было жутко любопытно, что там еще может быть. И зачем ему вообще сейф? Не для одного пистолета же! Кроме книг на столе и писчих принадлежностей больше в комнате ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, не было. От чего квартира казалась не обжитой и не уютной. Инвентарные номера, нарисованные белой краской на мебели, создавали еще большее впечатление неустроенности. Чувствовалось, что Саша здесь практически не бывает. Интересно, а где он тогда живет?

— Саш, а кто у тебя убирает?

— Не знаю, если честно. Надо у управдома спросить, а я все время забываю, — парень смущенно улыбнулся. — Я тут редко бываю. Ночую иногда, да после школы захожу.

— А где бываешь? — Настя не могла унять свое любопытство.

— На службе. Саша специально сказал это грубовато, чтобы пресечь дальнейшие расспросы. Девушка надула губки, но тут же отошла:

— Ну что? С чего начнем?

— Может, сначала пообедаем?

— Нет, давай сначала делом займемся.

— Тогда, давай с литературы, — принял решения парень, заглянув в дневник, — потом, если успеем по истории пробежимся.

— Давай!

Какая же у нее милая улыбка! И глаза!