Зима, дарующая счастье (ЛП)

— Я знал достаточно, — спокойно ответил Дерек, глядя на дерево безмятежными глазами с глубоким внутренним знанием, которым обладали лишь единицы — Я знаю, чего хочу. Я хочу тебя, Кэтлин, настоящую тебя. Я не хочу, чтобы ты ходила вокруг меня на цыпочках, боясь сделать что-то не так. Я хочу, чтобы ты смеялась со мной, орала на меня, бросала в меня вещи, если я доведу тебя до безумия. Я хочу, чтобы в тебе горел огонь так же, как и любовь, и думаю, что сойду с ума, если ты не полюбишь меня настолько, чтобы отдать мне всю себя. Самое последнее, что я когда-либо хотел получить от тебя, — благодарность.

Кэтлин крутила в руках маленькую коробочку.

— Если любовь — дар, почему ты не позволил мне дать тебе что-нибудь? Я чувствовала себя абсолютнобесполезной.

— Ты не бесполезная, — свирепо ответил Дерек. — Мое сердце перестанет биться без тебя. Это похоже на бесполезность?

— Нет, — прошептала она.

Дерек провел пальцем по ее подбородку и поднял вверх ее лицо, улыбаясь.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Теперь скажи мне то же самое.

— Я люблю тебя.

Ее сердце снова ускорило свой ритм, но не потому, что было трудно произнести эти слова. Просто в ее душе они из слов превратились в звон колокольчиков. Потом Кэтлин поняла, что звон действительно звучал: стереопроигрыватель теперь играл ритмичную песню о рождественских колокольчиках. Улыбка изгибала губы Кэтлин, пока она смотрела на мерцающие огоньки.

— Ты и правда сделал все это специально для меня?

— Хм, да, — ответил Дерек, нагибая голову, чтобы поцеловать ее в ухо и провести губами по изгибу подбородка. — Ты подарила мне самое замечательное Рождество в моей жизни: я получил и тебя, и нашего симпатичного рождественского ребенка — все сразу. И подумал, что взамен должен подарить Рождество тебе, показать, как много ты значишь для меня. Открой подарок.

Дрожащими руками Кэтлин сняла упаковочную бумагу и открыла маленькую коробочку. Изящный золотой медальон в форме сердца роскошно мерцал на белом атласном ложе. Она взяла его, тонкие звенья цепочки скользнули по пальцам, как золотой дождь.

— Открой его, — прошептал Дерек.

Кэтлин подцепила крышечку ногтем и обнаружила, что это не просто двухсторонний медальон. Под одной секцией находилась другая. Там было место для двух фотографий, Кэтлин подняла изящно отделанную перегородку и увидела место еще для двух.

— Наша с тобой фотография поместится в первую секцию, — сказал Дерек, — снимок Ризы — в отделение рядом, а наши будущие дети поместятся во второй ряд.

Кэтлин перевернула медальон. Сзади было выгравировано: «Мое сердце уже принадлежит тебе; это просто символ моей любви. Твой преданный муж Дерек».

Слезы снова застлали глаза, Кэтлин сжала медальон и поднесла его к губам.

Дерек положил ей на колени еще одну коробку побольше.

— Открой ее, — мягко убеждал он.

Сняв оберточную бумагу, Кэтлин увидела маленькую белую карточку, лежащую сверху. Сначала пришлось вытереть слезы с глаз, прежде чем смогла прочитать: «Даже ночью где-то сияет солнце. Даже в самую холодную зиму где-то поют птицы. Это моя синяя птица счастья тебе, любимая, чтобы ты всегда была счастлива, и не важно, насколько холодная зима». В коробке была белая, покрытая эмалью музыкальная шкатулка, наверху разместилась маленькая синяя птица из фарфора: крошечная головка вздернута вверх, словно птичка была вот-вот готова запеть, весело блестели маленькие черные глазки. Когда Кэтлин подняла крышку, шкатулка начала играть веселую звенящую мелодию, которая звучала подобно песне птицы.

— Открой теперь это, — попросил Дерек, положив ей на колени еще одну коробку и вытирая рукой слезы.

Он складывал ей на колени коробку за коробкой, едва давая время рассмотреть очередной подарок, прежде чем открыть следующий. Он подарил ей браслет с их выгравированными именами, толстый роскошный свитер, шелковое нижнее белье, которое заставило ее покраснеть, плюшевые домашние тапочки в виде кролика, увидев которые она не смогла удержаться от смеха; духи, серьги, музыкальные альбомы и книги, и, наконец, кремового цвета ночную рубашку, всю из шелка и кружев, от соблазнительной прелести которой перехватило дыхание.

— А это для моего удовольствия, — произнес Дерек глубоким голосом, глядя на Кэтлин так, что у нее зачастил пульс.

Она смело подняла голову, остановившись губами в сантиметре от его рта.

— И для моего, — прошептала она, сгорая от нетерпения испробовать его рот, ощутить тяжесть его тела на своем.

Она не знала, что любовь может ощущаться, как магия, как мощная река, затопляющая тело и жаром, и чувствами, и невероятно сильным желанием.

— И для твоего, — согласился он, захватив ее рот медленным горящим поцелуем.