С Алей случилось чудо, и она, конечно, не знала, что это закономерность. В атмосфере восхищения, добрых пожеланий, признания и дружбы она перестала быть тупой. Она познакомилась с активными, сильными, неутомимыми людьми, которые знали все о спасении животных, и она легко усваивала их информацию, перенимала их опыт. Она стала членом большого содружества. Аля даже заняла в нем особое место. Она умела находить самых несчастных, забитых, боязливых собак и кошек, и они сами шли к ее рукам. Она до клиники и без врачей умела находить источник боли и оказывать нужную первую помощь.
Аля очень изменилась, ее даже соседи не всегда узнавали. Из ее подъезда теперь выходила уверенная и позитивная девушка, современно и уместно одетая. Ее только звали по-прежнему Аля. Соседка Таня, которая нашла той ночью их с Альмой, как-то сказала:
– Аля, у меня есть очень приличные вещи, которые мне не нужны. Стремительно худею по плану. За два месяца уже перескочила с сорок восьмого в сорок четвертый. А у тебя, мне кажется, именно сорок восьмой. Пошли ко мне, заберешь. Почти не ношенные вещи.
Другая подруга по зоозащите оказалась парикмахером. Она сделала Але модную и удобную в обращении стрижку. Волосы хорошо лежали после любых передряг: погони за убегающими собаками, поисков кошек в подвалах, драк с их обидчиками.
Все вдруг увидели, что у Али приятное доброе лицо, ясные, искренние глаза. На плотной ладной фигуре хорошо сидели узкие джинсы-стрейч, кожаная короткая куртка. Алю уважали за самоотверженность и смелость, за бескорыстность и честность. Никто над нею больше не смеялся, Аля забыла, когда ее в последний раз называли тупой.
А когда вспомнила, то обнаружила, что она утратила свое безразличие, спасительную толстокожесть. Случилось это в такой ситуации. Аля с новой подругой зоозащитницей Светой притащили собаку с перебитым позвоночником в клинику. После рентгена хирург объяснял им, какие повреждения и какой у него план операции. Он произносил незнакомые Але термины, она напряженно слушала, потому что обязательно должна была понять, что он собирается делать. Аля уже знала, что не все ветеринары одинаковые. Она переспрашивала, уточняла по несколько раз. Света крутилась, дергалась, она устала и хотела есть. Когда они вышли и сели в ее машину, Света сердито выдохнула:
– Ну ты прямо тупая какая-то. Десять раз у него все спросила.
– Зато я теперь все поняла. Буду знать, как выхаживать, скажу передержке, – спокойно ответила Аля.
Света ее высадила у дома, ничего не заметив. Аля пошла к подъезду, как слепая, по памяти, так выжигала обида ей глаза. Не на Свету обида. На всю свою поганую жизнь. В подъезде она бессильно уткнулась горящим лбом в стену. Тупая. А вы все острые. А если бы всех вас, таких умных и продвинутых, с пяти лет колотили головой о пол и стены, били ногами – хорошо бы вы сейчас соображали? Водили бы так легко свои тачки? Хватали бы на лету подробности операции?
Она вошла в квартиру, наткнулась на подозрительный взгляд отчима:
– Все шляешься? Наряжаться стала. Губы накрасила. Проституткой подрабатываешь? Или воруешь?
Он был пьян и не продолжил свою обличительную речь, ввалился в туалет. Аля вошла в свой закуток, посмотрела в маленькое зеркало. Она никогда не красит губы. Это была кровь: Аля прокусила губы от боли и обиды.
Тем вечером Аля не испытывала голода, хотя за весь день не успела проглотить ни крошки. Даже не так: ее тошнило, как от переедания. Она была по горло сыта, до отвращения. Это ее память проснулась, как от удара, и все нашла. Все было на местах, в тех дальних уголках, куда затолкала кусочки несчастья психика, спасающая девочку. У нее оставался один шанс на выживание – стать опять тупой.
Здравствуй, жизнь! Так смеялась над Алей темнота, освещенная ослепительным лучом прозрения. Отправляйся в увлекательное путешествие по собственному прошлому. Только без кожи, без зубов и без голоса. Чтобы ничего не смягчало боль, чтобы ты не грызла стены, чтобы от твоего воя не разрушились дома.
В тот день мама привела нового мужа. Алин папа недавно умер, и мама объяснила четырехлетней дочери, что они не могут жить одни. У мамы с молодости странная и тяжелая болезнь: остеопороз в ужасной стадии. Хрупкие кости. Она может задеть пальцем стену, и палец тут же ломается. Мама постоянно в переломах, работать не может. Отчим Толя был крупным, сильным, сначала казался добродушным. Приехал из провинции в поисках работы и денег. Нашел молодую вдову с ребенком и московской квартирой. Обычная история.