Зима&Детектив

Глаза у кота были выразительные и отчаянные, как у летчика Мимино. Задние лапы он напружинил, а передними настойчиво давал отмашку, показывая, куда нам отскочить, чтобы не быть зашибленными перелетным котом.

– Куда?! Сидеть! – заорала я, инстинктивно пригнувшись. – Коля, он сейчас прыгнет, сделай что-нибудь!

– Секундочку! – Колян скороговоркой пробормотал: – Нарекаю тебя Карлсоном! – заботливо перекрестил кота, егозящего на архитектурном излишестве, и объяснил мне: – А то фиг знает, что написать на могилке, если кот безымянный, – после чего с чувством честно исполненного долга вернулся на диван.

– Ты с ума сошел?! – возмутилась я.

– Мау! – ободряюще молвила котану за окном временно наша толстая кошка Виктория-Мурка.

Мол, прыгай, братан, у тебя все получится, стекло у нас в окне ни разу не бронебойное.

– Ты с ума сошла?! – гаркнула я.

Кот Чокнутый Карлсон, который и без штанишек с моторчиком, и без смирительной рубашки, попятился, чтобы взять разбег.

– Вы все с ума сошли?! – рявкнула я и с треском задернула штору.

– Мо? – растерянно и обиженно спросил дезориентированный забортный кот.

Я молча хлопнула по выключателю, и в комнате стало темно.

– Правильно, – одобрительно нашептал Колян с дивана. – С посадочными огнями любой дурак сможет, а вот так, в темноте и без приборов…

Я отмолчалась, опасаясь, что чокнутый кот полетит к нам на звук.

– А если что, мы завтра аккуратно соскребем его с асфальта совочком от кошачьего туалета, – шепнул еще Колян, наверное, желая меня подбодрить.

Кошка Виктория-Мурка тяжко вздохнула, бухнулась на пол и потопала к миске хрустеть не востребованными ранее сухарями. Я поняла, что толстая она из-за типично женской дурной привычки заедать стресс.

Примерно часом позже – мы уже укладывались спать – выяснилось, что у кисы полномасштабно скверные манеры. Она написала на ботинки сына и обрушила с вешалки куртку мужа!

Не иначе – обиделась, что мы не пустили к ней в гости перелетного котика.

Ботинки я тщательно вымыла, куртку подозрительно обнюхала, ощупала, вонючих мокрых мест не нашла, но все же вывесила ее на веревки за балконом – проветриваться.

Кошке я прочитала нотацию, пригрозила в случае продолжения гнусных выходок кормить ее одними сухарями для четвероногих психов, а за хорошее поведение пообещала прогулку во дворе.

Кажется, Мурка все поняла, и ночь прошла спокойно.

Утро добросовестно окрасило нежным светом стены древнего Кремля.

– Так, чего замерли? – досадливо спросил Колян. – Чего стоим как вкопанные?

– А он не того? Не провалится? – опасливо поинтересовалась я.

Ну, просто, вы понимаете, бронзовый круг под ногами так похож на крышку канализационного люка…

– Куда? В отрицательные числа? Это же ноль! Нулевой километр автомобильных дорог России! – нетерпеливо объяснил супруг. – Ключевое слово какое?

– России? – предположил сынище.

Он же у нас патриот.

– Ключевое слово – дороги! Отсюда вам открыты все пути! Можете идти на все четыре стороны! – Колян сумбурными жестами изобразил броуновское движение с отправной точкой на люке, пардон, нулевом километре. – Давайте уже, шагайте, я же вас снимаю!

– Уж послал так послал, – пробормотала я, послушно вытягивая носочек.

Мы с сыном попозировали, делая вид, будто куда-то целеустремленно шагаем. Сын даже ручкой помахал, и я не сразу поняла, что он это сделал не просто так, а с целью приветствия. Только когда потомок игриво пробасил: «О, здоро́во!» – я узнала в барышне, ковыляющей к метро «Охотный Ряд», нашу соседку-русалку.

Девушка нас, должно быть, не узнала, а может, просто не ожидала, что ее окликнут, и потому отшатнулась, закачалась на высоких каблуках – спутник еле успел поддержать ее.

– А ты у нас сногсшибательный! – Колян одобрительно похлопал по плечу несколько обескураженного сына. – Не тушуйся, сынище, привлечь внимание девушки – половина успеха! Продолжай в том же духе.

– Только с какой-нибудь другой девушкой, – посоветовала я. – Эта явно занята, видишь, у нее парень есть.

– И даже не один, – вздохнул сын.

– В смысле? – я посмотрел вслед удаляющейся паре.

– В смысле, это не тот парень, которого мы с ней видели вчера, – объяснил зоркий юноша. – У того была короткая стрижка, а у этого волосы стянуты в хвост.

– Хм… Если бы было наоборот, мы могли бы предположить, что парень тот же самый, просто он успел сходить в парикмахерскую, но так как сменить короткую прическу на длинную он не мог, ты несомненно прав! – Колян снова похлопал сына по плечу. – А раз так, значит, эта девушка еще не определилась с кавалером. Она тебе понравилась?

– Красивая…

– И слишком взрослая для семнадцатилетнего парня! – вмешалась я. – Ну, и кто теперь стоит как вкопанный? Кто замер? Мы в Кремль идем или нет?

После Кремля было много чего еще. К вечеру я уже потеряла счет осмотренным достопримечательностям и искренне хотела лишь одного: поскорее оказаться дома, согреться под горячим душем и вытянуть гудящие ноги.

– Это не одно желание, а целых три, – заметил сын, когда я поделилась с ним своей заветной мечтой. – Но я тоже за то, чтобы уже закончить прогулку.