Зима королей

Он сел перед плетнем и опустил лицо в ладони. Если бы он был больше, если бы он имел с собой свой лук — возможно, это была Божья милость: быть меньше и неспособным причинить боль кому-либо. Он подумал об этом, но удушье вернулось в его грудь и в его горло, и он ударил по земле кулаком.

Рядом застучали копыта, и три молодые кобылки одна за другой промчались мимо него, с ржанием и лягая друг друга. Жеребец, навострив уши, наблюдал за ними. Одна из кобылок лягнула другую, и они все развернулись и помчались обратно к табуну.

Пони всегда дрались. Они подталкивали друг друга, чтобы подраться — два маленьких гнедых могли тереться друг о друга, пока одна не поворачивалась и не щипала другую. Тогда они начинали ржать и бить друг друга передними ногами, пока не уставали. Угомонившись, они опять терлись друг о друга, пока одна не кусала другую…

Сирбхолл был, как пони. Мюртах пожевал палец. Месть. Сирбхолл-Пони. «Я хочу, чтобы он не выбрал меня, чтобы награждать ударами своей любви».

Его вороной пони стоял приткнувшись к плетню, поводья свисали. Жеребец подкрался ближе, стараясь подойти к вороному так, чтобы Мюртах не заметил. Мюртах встал и направился к нему.

«Если бы она не разбудила меня так, я был бы в лучшем настроении». Обвинить во всем Од — таково уж было ее предназначение. Он сел на пони и направился к дому.

Сирбхолл ничего не сказал о том, что ударил Мюртаха, а на скуле Мюртаха была лишь легкая ссадина. Од даже не спросила об этом. За ужином они были вежливы, и Мюртах рано отправился спать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Через несколько дней, когда он проснулся утром, шел дождь. Он надел свою тунику и башмаки и вышел во двор; по тому, как шел дождь, и по направлению ветра он понял, что дождить будет целыми днями. Он вернулся обратно в дом.

Од уже встала и разжигала очаг.

— На что там похоже?

— На Потоп.

— Ну и ладно. Тогда я займусь ткачеством.

Стали тянуться мужчины к завтраку, сначала они должны были позаботиться о лошадях в конюшне. Один заполнил ящик кусками торфа, и Мюртах снова вышел наружу, чтобы посмотреть, сколько его осталось в кладовой. Когда он вернулся, трое младших детей уже прыгали по помещению, одетые наполовину. Эйр подскочила и повисла на Мюртахе.

— Идет дождь, — сказала она, — мы можем послушать сегодня сказки?

Он поднял ее и перебросил на плечо. Она залилась смехом.

— Мы имеем все сказки, какие вы только захотите. Чьи вы хотите — мои, или вашего дяди, или Финнлэйта?

— Твои, папа.

— Но вы никогда не слышали рассказы вашего дяди. Нил и Конэлл сидели на полу, Нил пытался надеть на

Конэлла башмачки, но Конэлл постоянно отбрасывал их. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался свежий ветер и вошел Сирбхолл.

— Через двор вплавь, — сказал он, сразу кинувшись к огню. — Чему еще я должен научиться сегодня, Мюртах?

— Есть завтрак. Од сказала:

— Если ты соизволишь присесть, пока хлеб остынет, — она взяла Конэлла за кисти одной рукой и подняла его на лавку. — Нил, завяжи все свои ленточки.

— Ты нам расскажешь сегодня сказки, дядя? — спросил Нил Сирбхолла.

— Если ты хочешь. Мюртах нарезал хлеб и мясо.

— Похоже, дождь зарядил навсегда.

Он шлепнул Эйр, когда она схватила кусок хлеба:

— Не раньше, чем мы воздадим Благодарение.

Флэнн, Лайэм и Дайермюд, стражи дома, ввалились в дверь. За ними последовали ветер и дождь, и на полу тут же образовалась лужа, и Од вскочила, чтобы закрыть дверь. Раньше, чем она успела это сделать, внутрь проскочил Эгон.

— Финнлэйт спускается вниз, — сказал он. — Он говорит, что теперь ему лучше. — Он растолкал себе местечко между Лайэмом и Флэнном. — Сегодня мы будем рассказывать сказки.

— Будем ждать Финнлэйта? — тихо спросила Од. Все остальные уже были здесь.

— Я схожу за ним. Сирбхолл, прочитай молитву. — Мюртах встал, обернулся в плащ и выскользнул за дверь.

Старик уже пересекал двор, шлепая по лужам. День был серый, и в своем плаще Финнлэйт казался всего лишь еще одной серой фигурой. Мюртах подошел к нему и взял под руку.

— Что это заставило тебя выйти?

— Я чувствую себя много лучше, — ответил старик.

— Давай идем внутрь.

Дверь вырвалась из рук Финнлэйта, когда он открыл ее, и вслед за ними ворвался дождь. Мюртах закрыл дверь на щеколду. Все другие уже ели. Эйр высвободила место возле себя на скамье и позвала Финнлэйта сесть рядом с ней.

— Сегодня у нас всех будет день рассказов, — настоятельно сказала она.

Финнлэйт медленно сел. Он потрепал девочку по волосам:

— Столько времени прошло, Эйр, как я не видел тебя. Что ты поделывала все это время?

Мюртах перекрестил свою тарелку и начал есть.

— Дралась, — сказал он. — Она дерется со всеми ними, а когда они колотят ее, зовет на помощь Эгона.

— Да? — старик посмотрел на Эгона. — Уже защищаешь женщин? У тебя будет хватать этого занятия, когда ты женишься.

Эгон засмеялся. Од потянулась к нему и отбросила его длинные белокурые волосы за плечи.

— Смотри, чтобы волосы не попали тебе в тарелку, — сказала она.