Зима королей

— Ладно, — сказал он спокойно, — уезжайте. Мы занятые люди, и наша зима не такая суровая, как ваша. И приберегите весь этот задор до той поры, когда заявятся датчане.

Дермот взглянул на Кормака, и что-то мелькнуло между ними. Дермот развернулся и медленно выехал из ворот. Остальные последовали за ним. Дермот уехал, ничего не сказав, Кир мак Эода начал было говорить что-то, но сжал губы и проскакал в ворота.

Кормак послал свою лошадь чуть стороной, чтобы остановиться возле Мюртаха; оглянувшись назад, на Сирбхолла, он сказал:

— Тебе повезло второй раз, кролик. Как насчет третьего? — Он сплюнул в ноги Мюртаху. — Научись снова убегать, кролик.

Понукая коня, он ускакал за остальными.

Сирбхолл исчез, он снова появился в лофте, опуская вниз лестницу. Мюртах закрыл глаза, чувствуя, как у него подступает в животе. Подошел Сирбхолл, размахивая руками и ухмыляясь.

— Если это все, на что они способны, имея перед собой только нас двоих, то мы доживем до старости. Что Кормак сказал тебе?

— Достаточно.

— Я должен был забраться через заднее окно дома, взять свой меч и незаметно подняться по лестнице наверх. Я подумал, что из лофта смогу увидеть больше.

— Но ты не мог использовать свой меч в лофте.

— Я намеревался спрыгнуть вниз на главу мак Махона. Что ты имеешь в виду, говоря, что он сказал достаточно?

— Они не хотят, чтобы мы были живыми.

В дверях за Од появился Мелмордха, его темное лицо возвышалось над ее черными волосами и светлыми, сверкающими глазами. Од позвала:

— Зайдите в дом, вы оба. Мелмордха сказал:

— Я пойду. Спасибо, Мюртах. Мюртах пожал плечами.

— Легче обсудить все, когда их здесь нет. Ты не можешь уйти. Они где-то поблизости.

— Где Эгон? — спросила Од.

— Я послал его за пастухами.

— Сколько их там? — спросил Мелмордха.

— Десять или двенадцать, — сказал Сирбхолл.

Мюртах прикусил губу. Его голову разрывали самые противоположные идеи.

— Они будут там, поджидая.

Он сел. Вошли Нил и Эйр. Нил тащил Конэлла на спине.

— Папа, — спросил он. — Кто это были?

— Сыновья убийц вашего деда.

Лица детей стали такими же бледными, как у Од. Сирбхолл подался вперед.

— Мюртах…

— А почему нет? Ты вынудил меня сказать это, взять кость указательного пальца старого Эда и указать ею — вот, глядите на них теперь. Они были здесь, и они не оставят меня в покое.

Мелмордха сказал тихо:

— Он расстроен.

— Расстроен? Я напуган, вот что со мной. Дайте мне подумать, вы все…

— Отец…

— Я сказал, дайте мне подумать!

Од собрала детей и повела их к двери.

— Мама, — сказал Нил, — он накричал на меня.

— Идем.

— Я выйду на дорогу в Кинкору, — сказал Мюртах. — Я собираюсь найти короля.

— Чего хорошего он может… — сказал Сирбхолл.

— Я не знаю. Что-нибудь. Мелмордха вздохнул:

— Ты, конечно, не можешь терять шанс. Но ты должен лучше защитить себя от всего возможного.

— Как? Скажи мне, король Лейнстера.

Мелмордха открыл рот, подумал, пожал плечами, закрыл рот и посмотрел в сторону. Сирбхолл сказал:

— Теперь мне все стало ясно.

— Жизнь с ним должна была научить тебя, — сказал Мелмордха, — если есть кружной путь с препятствиями и дорога на равнину, то Мюртах выберет тернистый путь.

— Так и есть. Я отправляюсь к королю, — Мюртах снова встал.

— Я поеду с тобой, — сказал Сирбхолл.

— И Эгон, — Мюртах показал его, надув и оттопырив пальцами щеки. — Кто сегодня дежурит на страже?

— Один из дома Брендэна. Он отошел попить воды.

— Значит, они выбрали место, откуда легко могли наблюдать за воротами и видеть, что часовой отошел. Когда мы отправимся, пошли Лайэма проследить, сколько из них последуют за нами — а они последуют, я уверен в этом. Если никого не останется, Мелмордха сможет выскочить отсюда.

Дверь открылась, и вошел Эгон, в левой руке он держал лук со спущенной тетивой.

— Я вернулся, отец.

— Где пастухи?

— Между этим частоколом и частоколом Фойна. В случае…

Он огляделся, неожиданно смутился и сказал тихо:

— В случае чего они там смогут действовать лучше. Мак Махон разбил лагерь внизу, у реки. Он не сможет атаковать оба… Я имею в виду…

— Умная голова, — сказал Мелмордха.

— Да, — Мюртах прошел мимо Эгона к двери. — Идем со мною. Я должен кое-что сказать тебе.

Они пошли в сторону конюшни, где в бочках выдерживались заготовки для стрел. Мюртах постоял некоторое время, наблюдая краем глаза за Эгоном. Ему хотелось обнять Эгона, тесно прижать его, защитить. Наконец он сказал:

— Я отправляюсь в Кинкору в Мюнстере с твоим дядей, и ты можешь поехать с нами, если хочешь.

— В Кинкору?

— Да. Сначала я хочу наделать стрел, так что не спеши упаковывать свой выходной плащ.

— Почему не направиться к Мелсечлэйну? — спросил Сирбхолл. — Он ближе, и он может…

— Ты сошел с ума. Если он предоставит нам свою защиту, то это будет не просто.

— А как это было просто назвать тебя трусом перед… Эгон взвился:

— Он не трус!

— Я сказал, что был напуган, — сказал Мюртах. — Так и есть.

Он взял из ближайшей бочки заготовку для стрелы, оглядел ее и стал обстругивать кинжалом.

Эгон сел, весь кипя. Сирбхолл улыбнулся ему:

— Это было разумно, оставить людей на склоне холма. Эгон проигнорировал его слова, он был неумолим.

— Ты не трус.