Зима королей

Он сплюнул в колодец. Эйнар завыл бессловесно, отступил на несколько шагов и быстро кинулся вперед, его люди задержались позади. Бьорн отскочил с его пути, описал круг вокруг него, его огромные руки свободно болтались. Эйнар остановился у самого колодца, почти рядом с Мюртахом.

Они начали ходить по кругу, обзывая друг друга всякими словами и ругаясь. Рыночная площадь была заполнена людьми, и Бродир на своей большой гнедой лошади выглядел раздраженным. Он втиснул свою лошадь в центр наблюдателей.

— Господи, — сказал Бьорн, — один зад и нет головы. Ну, Эйнар, нападай же на меня…

— А ты стой спокойно, маленький…

Они кинулись вперед, схватились, вцепились руками в плечи друг друга, словно в объятия, и так балансировали вместе. Эйнар упустил из своей хватки обнаженные плечи Бьорна, меж тем левая нога Бьорна охватила его и рванула, и Эйнар тяжело грохнулся на землю. Бьорн подхватил свою корону там, куда она свалилась, и кинул Мюртаху:

— Подержи ее для меня.

Эйнар снова был на ногах и стал подкрадываться к нему. Они устало заходили по кругу. Мюртах стряхнул с короны пыль.

— Свинская уловка, — говорил Эйнар. — Свинская уловка, а ты свинья.

— Каждый мальчишка должен учиться — ха!

Они подпрыгнули вместе. Бьорн в прыжке промахнулся, и Эйнар поймал его за кисть. Он швырнул его, словно махнул хлыстом, и Бьорн полетел в толпу. Он вскочил с ревом и кинулся прямо на Эйнара. Они рухнули вместе, некоторое время катались по земле, потом вскочили порознь, покрытые пылью, тяжело дыша.

Рука Бьорна потянулась к поясу, где был его кинжал. Бродир направил свою лошадь между ними.

— Хватит, — сказал он, — убери его, Бьорн.

Бьорн фыркнул под нос, сунул кинжал в ножны и оперся о край колодца. Он надел рубашку и водрузил на голову свою корону. Эйнар стоял рядом, весь растрепанный, и наблюдал за ним.

— Пошли, — сказал Бьорн, — это место воняет.

Он, его люди и Мюртах ушли. Как только они удалились за пределы рыночной площади, Бьорн сказал:

— Я не могу выполнять его правильно, этот хитрый прыжок.

— А ты что предполагал сделать?

— Схватить вокруг талии, швырнуть вниз и начать сдавливать.

Бьорн сплюнул грязную слюну.

— Ты умеешь бороться?

— Нет.

— Это забава северян. Вы ездите на лошадях, мы боремся. Вот почему у меня ноги короткие, а у тебя ноги длинные.

— А вы полные братья, ты и Эйнар?

— Я верю моей матери — да. А что?

— О, вы такие разные. Мой брат тоже был большой и белокурый.

Бьорн пожал плечами:

— У него тупая голова.

В тот день Бродир отправился к колдунье и вернулся обратно с пророчеством, от которого никому не стало легче. Если они вступят в бой до Страстной Пятницы, то победителем выйдет король Брайан, но если бой произойдет на Страстную Пятницу, выиграть должны ирландцы, а король Брайан погибнет. Бродир снова и снова разъезжал вдоль стены, погрузившись в раздумья.

Оркнейский ярл сказал что-то насчет того, что в любом случае он никогда не хотел быть Королем Ирландии. Сигтругг оставался в одиночестве в своей комнате, говорили, что он сгрыз до мяса ногти на пальцах. В реке бросили якоря еще несколько кораблей, Бьорн говорил, что реку можно пройти, переступая с борта на борт, не замочив ног.

Торстейн и Эйнар поспорили с ним, что он не сумеет. Все они отправились к реке, чтобы Бьорн мог доказать то, что он сказал. Мюртах, Торстейн и один из людей Бродира по имени Эрлинг взяли кожаную лодку, чтобы проследить, если вдруг Бьорн смошенничает и проплывет между кораблями хоть один раз. Они отгребли немного, и Бьорн начал свой путь от берега.

Первый шаг был достаточно легким, две из длинных лодок Оркнея были выволочены на берег и находились на уровне воды. Бьорн прошел на корму одной из них, выждал, пока течение не поднесло нос следующей, и прыгнул. Он попал на голову дракона note 21, скользнул вдоль нее и свалился через нее в корпус лодки. Эрлинг, который был на веслах кожаной шлюпки, выгреб за это судно.

Бьорн, стоя на планшире note 22, примеривался уже к следующему кораблю, находящемуся на изрядном удалении. Оно стояло на якоре вдоль всем корпусом. Он подумал немного и спустился с планшира.

Через несколько мгновений они увидели, что весло продето в уключины кораблей. Бьорн накинул его с помощью веревки и начал переходить по веслу.

— Чтоб он свалился, — сказал Торстейн.

— Это нечестно, — ответил Мюртах.

— А ты разве не видишь выражение его лица?

— Смотрите, какое оно у него сейчас, — сказал Эрлинг.

Бьорн уже прошел по веслу часть расстояния, балансируя, но тут его тяжесть начала склонять его. Он закачался, лицо его исказилось. Он сделал глубокий вдох, дико взмахнул руками и почти свалился с весла. И вдруг восстановил равновесие. Он быстро пробежал по прогибающемуся веслу и с того места, где уже некуда было поставить ногу, прыгнул на другое судно.

— Промах! — крикнул Торстейн.

Бьорн тяжело ударился, упав на уключину, и, очевидно, шок выбил из него уверенность. Он начал соскальзывать в воду. Подплыл лебедь, посмотрел на это с любопытством и остался наблюдать. Бьорн все же сумел взобраться на судно.