Зима пришла

Три месяца в нашем мире большой срок. Как правило за это время поселение укрепляется и разрастается, или его уничтожают. Здесь был редкий третий вариант. Сказалось неудачное расположение в окружении не людей или еще что-то, но крепость не развивалась. Более того, заметно деградировала. Все внешние курятники и загоны, ранее заполненные животными, сейчас пустовали, а вместо четырех хозяйственных построек под снегом отчетливо прослеживались следы пепелищ. Понятно, что часть скота они спрятали внутри, но вряд ли всех, куда денешь тех же коров и чем их кормить?

По дороге к нам еще дважды подходили и, разумеется, остановили на воротах. Меня вспоминали, но никогда сразу, и это значило, что между моими визитами случилось многое.

— Переселилась она, — отвечал на мой вопрос начальник караула. — Домик отдельный, на западе у самой стены стоит. Вы аккуратнее там.

Предостерегали все, но больше всего напрягало не это. Мне не нравился их тон, в нем не было ненависти, а временами даже проскакивало сочувствие, но при этом сквозила такая тотальная безнадега, что становилось страшно и абсолютно ясно — на Петровне, что бы там ни произошло, местные поставили крест.

— Да, это там.

Руслан подтвердил мою догадку — тридцатым уровнем оказалась именно волко-баба.

Нам оставалось пройти еще несколько домов, и тут сзади послышался знакомый голос.

— Саша!

В сопровождении двух людей нас быстро догонял чернобородый Владислав, помощник пока еще действующей главы.

— Привет!

— Здорово! Какими судьбами?

— Да как всегда — мимо проходили, решили старых знакомых навестить.

Я даже не стал пытаться дружелюбно улыбнуться, так как отчетливо видел — Владислав мне не рад.

— Невовремя!

— Мне уже сообщили… Может, ты подробности расскажешь?

— Да чего рассказывать, — замялся чернобородый. — После того, как вы ушли, мы еще с недельку повоевали с эльфами и замирились. Три недели все шло хорошо. Мы были уверены, что остроухие больше не сунутся. Петровна расслабилась, стала больше времени в орочьей крепости проводить, чем в нашей. А оказалось, эльфы просто набирают силы. В общем, напали сразу на три поселка. К нам и Жраважу отвлекающие отряды пришли, а вторую крепость орков под ноль сожги… Ну и началась партизанская война. В принципе, мы держались — суммарное количество погибших с нашей и их стороны шло вровень. А потом опять была массированная атака, и опять к нам отвлечение, а к оркам полноценная… В общем, захватили ее, а тела защитников ссыпали кучей за стеной и сожгли.

— Жраваж?

— Всех, — Владислав завертел головой, будто проверяет, не слышит ли нас кто. — Месяц назад это было, и с тех пор вокруг нас только пики с эльфами. Зажали страшно.

— Странно, что не перебили…

— Не, ну мы тоже не простые, да и Петровна умеет воевать… — собеседник замкнулся и поправился. — Умела. Но сейчас круглые сутки валяется бухая под лавкой.

— Да, я слышал о вече, — я вздохнул, переваривая плохие новости. — Что за мужик-то этот Викторыч, нормальный?

— Эм… — растерялся Владислав и посмотрел на одного из помощников. — Ну так это я.

— А… Ну будем надеяться, у тебя получится лучше. Мы пойдем?

— Конечно, конечно… Я просто поздороваться хотел, а ты это… Уверен, что хочешь к ней идти? Там у нее всякие навязчивые идеи бывают от синьки, оборотень она, видно, влияет сильно… Овцы пропадают опять же, люди боятся, что на них может начать бросаться… Опасно, короче…

Вот никогда не любил, когда мне на что-то очень прозрачно намекают, особенно когда на то, что я что-то не должен делать.

— Я услышал тебя и постараюсь быть максимально осторожным, не волнуйся.

— Ну как знаешь, — Владислав снова посмотрел на своих. — Ладно, бывай, дела!

— Бывай, — сказал я, глядя ему в спину.

— Странный человек, — тихо произнесла Иль, когда мы остались одни.

— Да нормальный вроде был раньше, — пробормотал я.

— Не стыкуется, — давила эльфийка.

— Что именно?

— Да в целом! Я следила за его мимикой, и когда он сказал, что она «умеет воевать», он явно имел в виду, что все шло приемлемо уже после уничтожения второй орочьей крепости. Сейчас-то что случилось? А если все так плохо, почему их, действительно, не вырезали до сих пор?

— Пойдем, может Петровна что прояснит.

Одноэтажный отдельный домик гораздо больше походил на сарай с удобствами во дворе. Запах перегара стоял даже на улице.

— Петровна, открывай, это Саша с орочьей рукой!

Тишина.

Признаться, местные жители жути нагнали порядочно, и, стоя перед дверью, я серьезно обдумывал возможность съюзать свиток «каменной кожи».

Эх, если что, главное шею успеть закрыть, остальное лечится.

Вдохнув, я толкнул скрипнувшую дверь и вошел в вонючий полумрак. Аскетизм. Нора монаха-отшельника, забившего на свое тело ради души, а еще у которого отключили воду, и он завел себе большую собаку. Голые стены, в углу ведро, куча пустых бутылок. И деревянная лавка со спящей на ней бабкой.

Сейчас Петровна и близко не походила на бойкую пятидесятилетнюю женщину. Грязные артефакты, вид которых не спасал даже их мифический ранг. Сальные спутавшиеся волосы, углубившиеся морщины и мешки под глазами.