Зима. Согрей мое сердце

В носу начинает щипать, прижимаю к нему указательный палец. Вот только слез мне не хватало. Нужно хотя бы до церемонии дотерпеть. Что-то я совсем расчувствовалась. Но когда видишь, что двое настолько влюблены, что буквально излучают счастье, невозможно удержаться. За такие моменты можно многое отдать и через многое пройти.

Черт! Слезы-таки вырываются на свободу. Ныряю в свою крохотную сумочку за бумажными платочками. Мама сегодня утром всем раздала такие. Мудрая женщина.

– По машинам! – кричит Аня, придерживая платье невесты.

Настя забирается на заднее сидение белой иномарки, на зеркалах которой красуются розовые пионы. Ну просто зефирка в баночке.

– Увидимся в ЗАГСе! – кричит Саня, открывая дверь черной блестящей «бэхи».

– Я буду в белом! – со смехом отзывается Настя.

В ЗАГСе рыдают практически все, но Мореева и Морева старшие просто неподражаемы. Они обнимают друг дружку за плечи, глядя, как их дети обмениваются кольцами, и ревут в четыре ручья. Ох, мамы такие мамы…

Когда все подписи поставлены и клятвы произнесены, молодые принимают поздравления от гостей, которых здесь около полусотни. Да… Быстро точно не будет.

Хоровод цветов и пожелания бесконечного счастья вводят меня в транс. Теряю связь с реальностью, задумавшись и засмотревшись на белые розы, что держит в руках какая-то незнакомая мне женщина, стоящая рядом. Наверное, со стороны Мореевых.

– Какого?.. – недовольный голос брата возвращает меня в церемониальный зал.

Когда понимаю причину такой реакции Сани, то сама готова заругаться во весь голос, но это только первую секунду, а после… После сердце сжимается, бьется о тонкий шершавый лед. Оно устало. Оно уже все в синяках и ссадинах, разорвано и наскоро зашито, но все равно рвется к нему. Что за напасть?

Не могу оторвать взгляд от картины, что разворачивается сейчас в этом храме любви. Зимин преподносит Насте невероятной красоты букет роз. Маленькие нежно-розовые бутоны, которые невозможно сосчитать. Так их много. Новоиспеченная Морева улыбается и позволяет поцеловать себя в щеку, принимая поздравления.

Только вот Саня, похоже, готов взорваться. Дима протягивает ему руку, но брат и не собирается отвечать, всем видом показывая, что не рад присутствию Зимина. Дима, не растерявшись и не выказывая обиды, просто хлопает его по плечу, усмехаясь, и что-то тихо произносит, чуть наклоняясь вперед.

Больно на это смотреть. Не из-за самой себя. Из-за них. Они, блин, дружили с пеленок, а теперь Саня ведет себя… Как последний дурак. Так нельзя. Это неправильно. Как бы там ни было, друзья, настоящие друзья, это та же семья. От них нельзя отказаться только потому, что они не такие, какими вы их хотите видеть.

На мгновение Дима смотрит в мою сторону. Встречаемся взглядами. Боль становится в разы сильнее. Теперь это уже моя боль. Личная. Он в белой рубашке. Узнаю ее крой. Та самая, в которой я была после нашего первого раза. Зачем?

Все звуки вокруг превращаются в шум, словно я нырнула под воду с головой. Настя говорит что-то Зимину, и он выходит из зала, коротко кивнув. Молодые вновь возвращаются к гостям и их поздравлениям с улыбками на лицах. И, наверное, только я поняла, что на самом деле сейчас здесь произошло.

Одна минута. Ему хватило одной минуты, чтобы сбить меня с ног. А может и того меньше. И что делать? Что если он останется? Как мне пережить этот вечер? Потому что я уже сейчас готова броситься за Димой и заставить его выслушать все, что думаю о нем и нас. Разреветься и кричать, срывая голос, что он идиот, но я люблю его. Черт!

Одергиваю себя. Нельзя поддаваться эмоциям. Не сегодня. Только не сегодня…

После официальной части, конечно же, следует фотосессия и катание по памятным местам. Парк, собор и университет, где учился Саша и до сих пор грызет гранит науки Настя. Девушка-фотограф, голова которой чуть больше ее аппарата, звонким голосом раздает указания и выстраивает кадры. Гости попивают шампанское и снимают друг друга на мобильные телефоны, чтобы как можно скорее похвастаться нарядами и прическами в социальных сетях. Ничего необычного.

Под шумок сматываюсь за минуткой уединения и дозой никотина. Рискованно, но… Нужно куда-то деть свое напряжение. Прячусь за высокими воротами на выходе из Александровского парка, но как только достаю зажигалку, слышу шаги с другой стороны.

– Зима, что ты здесь делаешь? Я думал, мы договорились.

В панике смотрю на бетонного льва, словно он может меня выдать и стараюсь не шевелиться. Если они не выйдут наружу, то не заметят меня. Вот бы так и поступили.

Саша и Дима выбрали самый дальний уголок, чтобы поговорить, только они не знают, что я тоже его присмотрела. И почему мне так не везет? Хотя, тут с какой стороны посмотреть?

– Я помню, но… Настя утром мне позвонила и… – оправдывается Зимин.

– И сказала, что не прощу его, если он не появится на нашей свадьбе, – за шорохом платья слышится голос Насти.

– Но… – начинает возмущаться Саня.

– Это не только твое торжество, Мор, – строго обрывает его жена. – Не забывай об этом. Я хочу, чтобы все близкие были рядом. Все. Понимаешь?