Зима тревоги нашей

Я знал, что вторник пятого июля будет большой день – больше всех других дней в году. Я будто даже знал наперед, как все сложится, но, поскольку все так и сложилось, проверить меня трудно.

Я будто знал, что амортизированный, на семнадцати камнях мистер Бейкер, который тиканьем отсчитывал время, забарабанит в дверь лавки за час до открытия банка. Так он и сделал еще до того, как я открыл торговлю. Я впустил его и запер за ним дверь.

– Какой ужас! – сказал он. – Я был в отъезде, понятия не имел, что тут происходит, но как только узнал, так сразу приехал.

– О чем это вы, сэр?

– Как о чем? О том, что разыгралось у нас в городе. Ведь это всё мои друзья, мои старые друзья… Надо что-то предпринять.

– До выборов следствия не начнут, только предъявят обвинение.

– Знаю. Но, может быть, нам следует заявить, что мы убеждены в их невиновности. Если понадобится, даже дать платное объявление в газете.

– В какой, сэр? «Бэй-харбор мессенджер» выйдет только в четверг.

– Но что-то надо сделать.

– Да.

Вот такими казенными фразами мы с ним и обменивались. Он, вероятно, знал, что я знаю. И все-таки смотрел мне в глаза и как будто на самом деле был искренне взволнован.

– Если мы ничего не сделаем, на выборах все пойдет вкривь и вкось. Надо выдвинуть новых кандидатов. Ничего другого нам не остается. Тяжело поступать так со старыми друзьями, но кому, как не им, знать, что мы не можем дать волю всякой шушере.

– А вы бы поговорили с ними.

– Они потрясены, они вне себя. У них не было времени обдумать все, что случилось. Марулло вернулся?

– Он прислал человека вместо себя. Я купил лавку за три тысячи долларов.

– Прекрасно. Это очень дешево. А бумаги у вас?

– Да.

– Если он что-нибудь выкинет, номера купюр у меня записаны.

– Ничего он не выкинет. Он сам хочет уехать. Ему надоело все это.

– Я никогда не доверял вашему Марулло. Никогда не знал, где и как он орудует.

– По-вашему, он жулик, сэр?

– Он большой хитрец и всегда двурушничал. Если ему удастся реализовать все свое имущество, он богач. Но три тысячи за лавку – это просто даром.

– Он благоволил ко мне.

– Да, видимо. Кого он прислал, кого-нибудь из мафии?

– Нет, государственного чиновника. Марулло, знаете ли, доверял мне.

Мистер Бейкер схватился за голову – жест совсем не в его духе.

– Как же я сразу не сообразил! Вы, вот кто! Из хорошей семьи, человек положительный, владелец лавки, бизнесмен, всеми уважаемый. Врагов у вас здесь нет. Конечно, вы!

– Что я?

– Кандидат в мэры.

– Бизнесменом я стал только с субботы.

– Вы меня прекрасно понимаете. Вокруг вас мы можем создать новую солидную группировку. Да, это самый лучший выход.

– От продавца бакалейной лавки до мэра?

– Никто никогда не считал Хоули всего лишь продавцом.

– Я сам себя считал. Мэри меня считала.

– Но теперь все по-другому. Мы можем заявить об этом до того, как шушера вылезет вперед.

– Мне надо обдумать это, как следует обдумать, сверху донизу.

– Некогда.

– А кого вы прочили раньше?

– Когда это раньше?

– До того, как муниципалитет погорел. Хорошо, мы с вами потом поговорим. Суббота у меня такая выдалась, что все раскупили. Впору было весы продавать.

– Вы можете хорошо обернуться с этой лавкой, Итен. Советую вам поставить торговлю на более широкую ногу, а потом продать. Вы будете важным человеком в городе, такому неудобно обслуживать покупателей. А как там Дэнни? Слышно о нем что-нибудь?

– Нет. Пока ничего не слышно.

– Напрасно вы дали ему денег.

– Да, пожалуй. Я думал, что делаю доброе дело.

– Конечно, конечно!

– Мистер Бейкер, сэр… Скажите мне, что случилось с «Прекрасной Адэр»?

– Как что случилось? Она сгорела.

– В гавани. Отчего возник пожар, сэр?

– Нашли время спрашивать! Я знаю обо всем этом с чужих слов. Сам был мальчишкой – не помню. Старые корабли насквозь пропитаны китовым жиром. Наверно, кто-нибудь из матросов бросил спичку. Шкипером был ваш дед. Кажется, он находился на берегу. Только что пришел из плавания.

– Плавание было неудачное.

– Да, так рассказывали.

– Страховку трудно было получить?

– Обследование всегда производится. Да, насколько я помню, выдали ее не сразу, но мы, Хоули и Бейкеры, все-таки получили сколько следовало.

– Мой дед считал, что «Прекрасную Адэр» подожгли.

– Господи помилуй, зачем?

– Чтобы получить деньги. Китобойный промысел шел на убыль.

– Никогда не слышал, чтобы он так говорил.

– Не слышали?

– Итен! К чему вы клоните? Почему вы вдруг извлекли на свет божий такую давнюю историю?

– Сжечь корабль – страшное дело. Это убийство. Когда-нибудь я все-таки подниму со дна ее киль.

– Ее киль?

– Я знаю, где он лежит. В полукабельтове от берега.

– Зачем это вам?

– Хочу посмотреть, прогнило дерево или нет. Ведь на «Прекрасную Адэр» пошел дуб с Шелтер-Айленда. Если киль еще жив, значит, она не совсем умерла. Вам, пожалуй, пора идти, если вы хотите благословить открытие сейфа. И мне тоже пора открывать. «

Тут колесики у него внутри заработали, и он – тиктак, тик-так – проследовал к себе в банк.