Зима тревоги нашей

– Чернее быть не может.

– Черного, как отчаяние.

– Что, что?

– Я говорю – черного.

– Если ты углядишь в этой чашке хоть малейший просвет, я тебе налью другую.

– Как дела, Морф?

– Так же, если не хуже.

– Хотите, поменяемся местами?

– Охотно бы поменялся, особенно сейчас, накануне двухдневного праздника.

– Не думайте, что только вам трудно. Людям ведь и продукты приходится запасать.

– Да, пожалуй. Об этом я не подумал.

– Всякую снедь, которую можно взять в дорогу, – копчености, маринады и, уж конечно, пастилу. А у вас, значит, горячие денечки?

– И не говорите. Накануне Четвертого июля, да еще когда погода так хороша. А в довершение всего сам господь всемогущий тоже, изволите видеть, почувствовал потребность отдохнуть на свежем воздухе.

– Вы о мистере Бейкере?

– Не о Джеймсе же Блейне [28].

– Мне, кстати, нужно повидать его. Очень нужно.

– Что ж, попробуйте его поймать. Но предупреждаю, это не так просто. Он скачет, как монета в бубне цыганки.

– Может, доставить вам сандвичи на ваш боевой пост, Джой?

– Ну что ж.

– За кофе сегодня плачу я, – сказал я.

– Ладно.

Мы вместе перешли улицу и свернули в переулок.

– Вы что-то вроде не в духе, Джой.

– Даже очень не в духе. Надоело мне считать чужие деньги. У меня на праздник назначено любовное свидание, а я буду так измочален, что хоть не являйся. – Он всунул в замок обертку от жевательной резинки, вошел, махнув мне рукой на прощанье, и затворил за собой дверь. Но я тотчас же толкнул ее, и она снова отворилась.

– Джой! Так сегодня-то вам нужны сандвичи?

– Нет, спасибо, – послышалось из пахнущей мастикой темноты. – Вот в пятницу, пожалуй. А в субботу наверняка.

– Разве у вас не будет обеденного перерыва?

– Я вам уже говорил. Перерыв бывает в банке, но не у Морфи.

– Ну, все равно, заходите, когда сможете.

– Спасибо, мистер Хоули, спасибо.

В это утро мне нечего было сказать моим войскам на полках. Я только поздоровался с ними и тут же скомандовал: «Вольно!» За несколько минут до девяти, при фартуке и метле, я уже подметал тротуар перед входом.

Мистер Бейкер до того пунктуален, что кажется, слышно, как он тикает, а уж в том, что внутри у него часовой механизм, я не сомневаюсь. Восемь пятьдесят шесть, восемь пятьдесят семь – вот он появился со стороны Вязовой; восемь пятьдесят восемь – переходит улицу; восемь пятьдесят девять – подошел к стеклянной двери, но тут я, с метлой наперевес, загородил ему дорогу.

– Мистер Бейкер, мне надо поговорить с вами.

– Доброе утро, Итен. Минутку подождать можете? Идемте со мной.

Я вошел, и все было точно так, как рассказывал Джой, – настоящий церковный обряд. Когда стрелка часов коснулась цифры девять, весь персонал банка уже стоял навытяжку перед сейфом. В массивной стальной двери чтото щелкнуло и загудело. Потом Джой набрал на диске мистическую комбинацию цифр и повернул ручку. Святая святых с торжественной медлительностью раскрылась, и мистер Бейкер принял молчаливый салют денежных мешков. Я стоял за оградой, точно причастник, смиренно ожидающий приобщения святых тайн.

Мистер Бейкер повернулся ко мне:

– Ну-с, Итен, чем могу быть полезен?

Я ответил вполголоса:

– Я хотел бы поговорить с вами без свидетелей, а мне никак нельзя оставить лавку.

– А что, дело срочное?

– Боюсь, что да.

– Вам давно пора иметь в лавке помощника.

– Это я и сам знаю.

– Если мне удастся выбрать время, я к вам зайду. О Тейлоре ничего не узнали?

– Пока нет. Но я кое-где забросил удочки.

– Постараюсь зайти к вам.

– Спасибо, сэр. – Я не сомневался, что он придет.

И действительно, не прошло и часа, как он явился и терпеливо стал ждать, когда я отпущу покупателей.

– Ну, Итен, в чем дело?

– Мистер Бейкер, для врача, адвоката, священника существует профессиональная тайна. А как для банкира?

Он улыбнулся.

– Слыхали вы когда-нибудь, чтобы банкир обсуждал с посторонними дела своих клиентов?

– Нет.

– Ну, попробуйте спросить, увидите. А кроме всего прочего, я же ваш друг, Итен.

– Знаю. Я, правда, что-то не в себе. Но мне так давно уже не представлялся верный шанс.

– Шанс?

– Я вам выложу все начистоту, мистер Бейкер. У Марулло неприятности.

Он придвинулся ко мне ближе.

– Неприятности? Какие неприятности?

– Я сам точно не знаю, сэр. Но мне кажется, речь идет о нелегальном въезде.

– Откуда вы знаете?

– Он мне сам сказал – во всяком случае, дал понять. Ну, вы же знаете Марулло.

Я почти видел, как заработал его мозг, лихорадочно подхватывая обрывки фактов и связывая их вместе.

– Дальше, – сказал он. – Если так, то это высылка.

– Боюсь, что да. Он ко мне очень хорошо относился, мистер Бейкер. Я не хочу ничего делать во вред ему.

– Нужно и о себе подумать, Итен. Что он предлагает?

– Да, собственно, это даже не предложение. Это то, что мне удалось выудить из кучи бессвязных, сказанных в волнении фраз. Но, по-видимому, если б я мог дать пять тысяч наличными, лавка была бы моя.

– Так он что, думает исчезнуть, или вы точно не знаете?

– Точно я ничего не знаю.

– Значит, не рискуете, что вас обвинят в пособничестве. Вы говорите, конкретно он вам ничего не предлагал?

– Нет, сэр.

– А откуда же вы взяли цифру пять тысяч?