Зима утраченных надежд

лыбчивые товарищи по партии или членовозы всегда старались не говорить правду своему же собственному народу. Они не желали объяснять ему, что будучи на высоком посту, Хрущев наделал множество ошибок в государственном управлении и сельском хозяйстве, а уходить с насиженного местечка он не хотел. Лучше обойтись одним эвфемизмом вместо чистой правды, как, возможно, думали неулыбчивые товарищи по партии, хотя какие они могли быть друг другу товарищами? Просто так, в силу служебной необходимости, называли себя товарищами и обращались так же, говоря: » Товарищ Хрущев» или «Товарищ Брежнев», думая, возможно, про себя: « Когда ж покинешь место свое, динозавр ты наш политический, а я займу его?».

Период правления Хрущева (1953- 1964 гг.), ой, извините, господа… товарища Хрущева, как ранее постоянно обращались к руководителям бывшего тоталитарного государства СССР, оказался переломным в жизни советских граждан: исчезла жесткая цензура, началась оттепель, процесс реабилитации многих невинных граждан, сосланных и расстрелянных жестоким режимом, осудили культ личности тирана Сталина, что очень многие восприняли с большим воодушевлением. Стали строить новые дома, называемые в народе «хрущевками», и люди переселялись из бараков и коммуналок в изолированные квартиры, вздохнув с облегчением и надеясь на лучшую жизнь. Впервые крестьянам выдали паспорта, после чего они смогли выезжать, куда хотят, перестав быть советскими крепостными. Немного приоткрыли железный занавес: в Москве провели Международный фестиваль молодежи и студентов в 1957 году, но реформы носили лишь поверхностный характер, а режим продолжал оставаться тоталитарным… После назначения Брежнева процесс реабилитации был приостановлен и культ личности

Сталина более никто не осуждал, к сожалению, так что

оттепель быстро закончилась к великой радости сталинистов. А после оттепели, как догадался наш читатель, не наступила долгожданная весна – начались заморозки и надежды многих граждан, с радостью встретивших долгожданную оттепель исчезли…

Узнав о смещении Хрущева, Петр бодро вошел утром в редакцию газеты и выпалил:

–Всё!.. Переходим на печное отопление!

Алла и Вера Степановна одновременно спросили его:

–Это почему?

–А Никита дров наломал!– охотно ответил Петр.

К несчастью за спиной Петра стоял вошедший за ним Солдафонов.

Услышав реплику Петра, он возмутился:

–Ты чего себе позволяешь, черт собачий? Все шуточки?!

Петр быстренько снял пальто и сел за свой стол, стараясь не глядеть на злого начальника. Однако Солдафонов повторил вопрос, не отрывая взгляда от Петра.

–Извините… Я пошутил,– вполголоса ответил Петр.

–Пошутил, да?

–Шутка, Ефим Сергеевич. Я не опоздал…

–Не опоздал, но шутишь над членами ЦК?!

–Извините, ни с какими членами ЦК не знаком.

–Опять шуточки?– не унимался Солдафонов.– Ты позволяешь себе шуточки над товарищем Хрущевым?!

–Извините, вы не так поняли, я…

–Черт собачий, я тебя прекрасно понял!

–Теперь, как я понял, у нас есть товарищ Брежнев, я…

–Что ты болтаешь?.. Через полчаса зайдешь ко мне!

Петр пожал плечами и усилием воли сдержался, чтобы ничего не ответить.

Когда Солдафонов вышел, к Петру подскочила

взволнованная Алла.

–Ты чего, Петруша, спятил, да?– сгоряча спросила она.

А Вера Степановна добавила:

–Не стоило так резко говорить с нашим Солдафоном.

–Разве резко?– усомнился Петр.

–Знаете, Петенька,– ответила равнодушно, печатая на машинке, Вера Степановна,– на вашем месте я бы искала новое место работы.

–И не подумаю!– недовольно воскликнул Петр.