Зима в горах

Робин и Мэри принялись наперебой перечислять всякую вкусную снедь, какая им только приходила на ум; их тоненькие голоса выводили это, словно песенку. А Роджер кивал в ответ и приговаривал:

— Да, да…

Дженни со своей охапкой подошла и остановилась возле.

— Ты считаешь, что у тебя это может получиться?

— У меня это очень даже может получиться. И я хочу увеличить нашу упряжку. По меньшей мере на шестерых.

— После сегодняшней ночи, — сказала она, прижимаясь к нему, — боюсь, как бы ты не получил всех шестерых сразу.

— А вишни будут? А шкварки будут? А рыбные палочки? А пончики? (Да, да.) А рождественский пудинг? (Да, на рождество). А будет… — И так без конца.

Подошел лифт. Роджер внезапно почувствовал, как что-то сжалось у него внутри. Он знал: лишь только дверь лифта откроется, и они все войдут туда, для каждого из них начнется совсем другая жизнь.

— Вы получите все, чего захотите, — сказал он детям.

— И мороженое?

— И мороженое, если только сначала хорошенько заправитесь чем-нибудь более полезным. — Внезапно он наклонился и поцеловал их. — Когда вы будете жить со мной, — сказал он, — я уж послежу за тем, чтобы у вас было много разных хороших, полезных вещей.

— И у меня тоже? — спросила Дженни.

— И у тебя тоже, — пообещал Роджер.

Дверь лифта отворилась. Все трое вошли в кабину, и Роджер нажал кнопку.

Высоко в горах фрейлейн Инге отомкнула дверь пустой часовни.